Революционные события 1917 г., кровопролитная Гражданская война и последовавшая высадка иностранных военных отрядов на Дальний Восток и Север России, ознаменовавшая начало военной интервенции, оказали существенное влияние на политическую и экономическую жизнь этих регионов бывшей Российской империи. Удаленность Дальнего Востока и Сибири от центра всегда сказывалась на существовании региона, в частности на пополнение денежными знаками, поток которых теперь вовсе прекратился. Частая смена власти, разрозненность в управлении регионом и отсутствие единого центра власти также оказывали огромное влияние на экономическую ситуацию. Каждая власть стремилась выпустить свои денежные знаки, пытаясь показать этим, что она «настоящая», с полноценным атрибутом государства.

К лету 1918 г. на территории, контролируемой Временным Сибирским правительством¹, впрочем, как и на всем Дальнем Востоке и Сибири, начался острый финансовый кризис, связанный с отсутствием денежных знаков. Осенью, перед прибытием адмирала А.В. Колчака в Сибирь, положение стало критическим. Пытаясь устранить денежный голод, правительство вынуждено было произвести эмиссию собственных суррогатных денег².

Постановлением Административного совета Временного Сибирского правительства³ от 1 октября 1918 г. «О выпуске 5% краткосрочных обязательств Государственного казначейства Сибири достоинством в 500, 1000 и 5000 рублей» министерству финансов Сибири было предписано выпустить 5% краткосрочные обязательства Государственного казначейства Сибири достоинством в 500, 1000 и 5000 руб. на общую сумму 100 000 000 руб.⁴ Уже 5 октября 1918 г. постановлением «О хождении наравне с денежными знаками, выпускаемых Государственным казначейством Сибири 5% краткосрочных обязательств» выпущенные обязательства всех сроков и достоинств допускались к хождению по номинальной стоимости наравне с денежными знаками и подобно последним стали обязательны к приему в платежи как в казну, так и между частными лицами на неограниченную сумму⁵.

Когда принималось решение о выпуске 5% обязательств, не предполагалось использовать их в обороте как деньги. Выпуск был задуман для того, чтобы «вытащить» денежные знаки из кубышек сельского населения. В планах было использовать эти 5% обязательства как ценные бумаги в виде краткосрочного займа путем продажи населению с предоставлением ему по ним фиксированного дохода. Одновременно в обороте появились бы внесенные на банковские счета наличные деньги, которых так не хватало. Рассылая эти обязательства по своим учреждениям, Государственный банк Сибири предлагал зачислять их при получении на местах по нарицательной стоимости не в разменный капитал, а как денежные знаки непосредственно в оборотную кассу⁶.

В Оренбургской газете «Новая жизнь» казначей Оренбургского губернского казначейства В. Павлов дал разъяснение новых положений: «Первоначально при издании закона о выпуске обязательств Государственного казначейства Сибири, посредством уплаты держателям процентов, имелось в виду привлечение в кассы банка и казначейств частных капиталов, но затем, вследствие острого недостатка денежных знаков и огромного на них спроса, законом 5 октября с.г. эти обязательства были выпущены в обращение взамен денежных знаков. В силу этого, все приведенные в обязательствах указания, касающиеся платежа процентов, должны считаться аннулированными означенным законом» ⁷.

Деньги-обязательства печатались односторонним способом, выглядели примитивно, а единственным их украшением был рисунок двуглавого орла свергнутого Временного правительства России в ажурном картуше. Своим оформлением они повторяли выпускавшиеся в Петрограде обязательства Государственного казначейства, а среди местного населения получили название «языки»⁸.

«Белые» власти Сибири не учли, что иностранные державы⁹, как и их финансовые учреждения в лице отделений иностранных банков¹⁰, не ставили перед собой задачи помочь оздоровить финансовую систему и экономику региона. Они отказались признать выпущенные обязательства в качестве средства расчета и не принимали их наравне с денежными знаками.

Об этом 29 октября 1918 г. написала владивостокская газета «Голос Приморья»<strong> </strong>в статье «Денежное обращение». В ней говорилось, что председатель Совета местных кредитных учреждений В.Я. Исакович¹¹ направил председателю Административного совета Временного Сибирского правительства телеграмму, в которой отмечал, что функционирующие во Владивостоке иностранные банки отказывались от приема выпущенных в обращение обязательств казначейства и принимали исключительно кредитные билеты, вследствие чего уменьшилась обращаемость данных обязательств и создавался лаж¹² в пользу кредитных билетов. «Совет считал необходимым устранить указанное явление и принять действенные меры к тому, чтобы действующие на русской территории иностранные банки подчинялись вполне распоряжениям правительства наравне с русскими учреждениями»¹³.

Пришедший к власти 18 ноября 1918 г. адмирал А.В. Колчак (1874–1920) возглавил Всероссийское временное правительство¹⁴, которое, продолжая испытывать острый денежный кризис, сначала признало и допустило к хождению ранее выпущенные 5% обязательства Временного Сибирского правительства, а вскоре было вынужденно напечатать и выпустить в обращение свои «Краткосрочные обязательства Государственного казначейства», выпускавшиеся сериями достоинством в 25, 50, 100, 250 руб. Кроме того, были выпущены 5% краткосрочные обязательства номиналами 500, 1000 и 5000 руб. В обоих случаях в названии было убрано слово «Сибирь»¹⁵. По общему оформлению и по существу выполнения обоими обязательствами функций денег они принципиального различия не имели. Данные краткосрочные обязательства начали печатать в январе 1919 г.¹⁶

Выпущенные обязательства были очень плохого качества. Для их изготовления были переоборудованы многие сибирские типографии. В Омске не было необходимых специалистов, художников и граверов. Проблема была также с бумагой и краской¹⁷. Среди местного населения обязательства назывались «сибирскими» деньгами или «сибирками»¹⁸.

Краткосрочные обязательства Государственного казначейства, как и выпущенные параллельно казначейские знаки Омского правительства, напечатанные на плохой бумаге «красками для крыш», односторонние, разного размера и цвета в зависимости от достоинства, не могли конкурировать с «романовскими»¹⁹ рублями²⁰.

Политическая и экономическая ситуация, в которой оказалось правительство, складывалась таким образом, что что-либо требовать от представителей иностранных держав в лице их вооруженных отрядов и банковских учреждений, действовавших в том числе под их охраной, новая администрация не могла. А тон разговора больше походил на просительный, чем требовательный.

Однако работа в этом направлении вскоре принесла некоторые результаты. 20 декабря 1918 г. на заседании Совета министров министр финансов И.А. Михайлов²¹ сообщил, что «французское правительство предложило французским банкам принимать выпущенные российским правительством в обращение краткосрочные обязательства государственного казначейства»²². Почти сразу отделения «Индо-китайского банка» и «Китайского промышленного банка» начали принимать купоны краткосрочных обязательств и облигаций Временного Сибирского правительства. Владивостокский биржевой комитет «выразил приветствие, дружественной союзнице, которая остается верна своим обязательствам и обещаниям».<em> </em>Кроме этого, выражались пожелания и другим союзникам последовать примеру Франции²³.

Иностранные банки, осуществляющие операции в крае, не стали принимать краткосрочные обязательства правительства А.В. Колчака в качестве денег, как и выпущенные ранее обязательства Временного Сибирского правительства.

В феврале 1919 г. вопрос об отказе в приеме иностранными банками краткосрочных обязательств российского казначейства, как одним из элементов стабилизации расстроенного денежного обращения в регионе, неоднократно поднимался на заседаниях начавшего свою работу Финансово-экономического совещания²⁴.

Данное совещание было учреждено при Гражданском управлении Верховного уполномоченного на Дальнем Востоке генерал-лейтенанта Д.Л. Хорвата²⁵ из представителей различных ведомств для разработки и рассмотрения проектов финансовых и экономических мероприятий, касающихся Дальнего Востока²⁶.

20 февраля 1919 г. в рамках Финансово-экономического совещания начальник 3-го (финансово-экономического) отделения Общей канцелярии Верховного уполномоченного по гражданской части Российского правительства В.В. Солдатов в докладе, говоря о причинах тяжелого положения денежного обращения на Дальнем Востоке, осложненном по сравнению с остальной Сибирью, среди прочего указал, что «иностранцы предпочитают принимать только “керенкиˮ и “романовскиеˮ и отказывались брать какие-либо суррогаты, что создавало для коммерсантов необычайные затруднения». Отмечалось, что некоторые иностранные банки согласились принимать краткосрочные обязательства государственного казначейства, но вопрос не являлся исчерпывающим. Поэтому было предложено всем иностранным банкам признать «наравне с общегосударственными денежными знаками Краткосрочные обязательства государственного казначейства»²⁷.

На заседании Финансово-экономического совещания 22 февраля 1919 г. одним из главных рассматривался вопрос «о признании иностранными банками наравне с общегосударственными знаками Краткосрочных обязательств государственного казначейства». Директор «Русско-азиатского банка» В.Я. Исакович в выступлении отметил, что «в настоящее время торговая деятельность превалирует над промышленностью. Вопрос о приеме обязательств иностранными банками имеет кардинальное значение». Однако в тот период отделение «Гонконг-Шанхайского банка» отказывалось принимать обязательства. Отделения японских банков давали «уклончивые объяснения» и только «Индо-китайский» и «Китайский промышленный» банки, а также «Канадский банк» принимали обязательства, но делали при этом разницу в курсе, а при крупных сделках уклоняясь по тем или иным причинам от их приема.

Причина непопулярности среди иностранцев данных обязательств была в плохом качестве бумаги, «неточности надписи» и т.д. Сами же банки заявляли, что они «не могут признать деньги правительства, которое союзными державами не признано».

Член Временного Амурского правительства А.Н. Алексеевский, отмечал, что «обеспечением этих обязательств все Российское государство не является, так как Польша и Финляндия не являлись больше российскими, европейская Россия в руках большевиков, оставалась одна Сибирь». В связи с этим разница между «керенками» и «романовскими», с одной стороны, и обязательствами – с другой, большая.

Вице-директор кредитной канцелярии Министерства финансов Омского правительства М.С. Капущевский возразил: «Неужели же Сибирь не может являться прекрасным обеспечением для 728 миллионов рублей? Что касается иностранных банков то они, подчиняясь законам Российского государства, должны принимать “обязательства”, изданные на законных основаниях. Правительство, выпуская краткосрочные обязательства, стремится к унификации денежного обращения»²⁸.

Действительно, качество изготовления обязательств оставляло желать лучшего. Об этом упоминали и соратники А.В. Колчака. Так, один из членов Омского правительства Г.К. Гинв вспоминал: «Мы раньше не замечали в Омске, до чего плохи были эти знаки. Теперь, когда с обесцениванием денег даже нищие чиновники стали получать жалованье пачками, министры могли собственными глазами видеть, с какою преступной небрежностью печатались эти знаки. Так, например, в одной пачке деньги были разных цветов, одни темнее, другие светлее; целая серия пятидесятирублевок была выпущена с опечаткой (месяц май был назван по-французски “Mai”); вместо “департаментаˮ государственного казначейства печаталось “отдел”, хотя отдел уже давно был преобразован в департамент; на некоторых не была поставлена точка. Если в руки попадало несколько пятисотрублевок, то нельзя было ручаться, что все они настоящие, потому что размеры их и цвет были различные. Ясно, что уже одни эти внешние дефекты должны были погубить деньги, а тут присоединились еще политические невзгоды. Сибирское правительство висело на волоске — кто же мог верить сибирским деньгам?»²⁹. Барон А.П. Будберг³⁰^{<strong> </strong>}в дневнике называл обязательства «сибирские бутылочные этикетки»³¹.

Стоит подчеркнуть, что рассмотрение деятельности Финансово-экономического совещания при Гражданском управлении Верховного уполномоченного достойно отдельного научного изучения.

Все попытки «белого» правительства уговорами и убеждениями «принудить» действующие отделения иностранных банков признать государственные обязательства в качестве полноценных денежных знаков так ни к чему не привели. Омское правительство А.В. Колчака просуществовало до 4 января 1920 г. Вопрос с обязательствами был «решен» летом 1920 г., когда на основании представления Финансово-экономического совета 5 июня 1920 г. Временным правительством Дальнего Востока был принят закон № 352<em> </em>«О выпуске государственных кредитных билетов и об обмене на них ныне имеющих обращение платежных знаков»³².

В соответствии с пятой статьей этого закона, с целью попытки «упорядочения пришедшего в расстройство денежного обращения на территории Временного правительства Дальнего Востока и объединения и упрочения денежной системы этой территории на твердых финансовых началах», изымались из оборота в том числе: «Краткосрочные 5% обязательства Государственного казначейства всех достоинств, выпущенные во время войны бывшим царским правительством и правительством Керенского» и «Обязательства Государственного казначейства достоинством в 25, 50, 100, 250, 500, 1000, 5000 руб. и выше всех сроков, как выпусков бывшего правительства адмирала Колчака (на простой бумаге), так и выпуска Временного правительства сетчатка с орлами»³³.

Очевидно, что выпуском данных обязательств Государственнного казначейства «белыми» правительствами Дальнего Востока была предпринята попытка спасти серьезно пошатнувшееся денежное обращение региона. Но данная цель не была достигнута. Иностранным союзникам не нужна была устойчивая денежная система в регионе, а подъем местной экономики не входил в их планы. При активном противостоянии союзнических финансовых учреждений, представленных в регионе отделениями иностранных банков, а также при молчаливом согласии военного и политического руководства государств – участников военной интервенции в дальневосточном регионе очередная попытка местных властей в наведении порядка в денежном обращении региона и подъеме экономики не увенчалась успехом.

Вопросы выпуска, хождения и изъятия из оборота краткосрочных обязательств Государственного казначейства нашли отражение в трудах отечественных историков³⁴. Однако такой интересный и важный исторический аспект, как отказ в приеме данных обязательств наравне с общегосударственными денежными знаками отделениями иностранных финансовых учреждений, действовавших в регионе в 1918–1922 гг., остался за пределами данных исследований, хотя и оказал существенное влияние на ситуацию с денежным обращением и экономику региона в сложный исторический период и заслуживает детального рассмотрения. Отдельное упоминание об отказе иностранными банками в приеме сибирских денег присутствует в монографии В.М. Рынкова³⁵.

Один из ведущих специалистов по социально-экономической истории М.В. Ходяков в рецензии отметил, что выявление и публикация документов, отражающих состояние финансов Востока России в годы Гражданской войны, является сегодня перспективным научным направлением³⁶. Эту работу продолжает вести известный исследователей финансовой системы в Сибири периода Гражданской войны Д.И. Петин³⁷.

<p>В процессе исследовательской работы с документами фонда Р-198 &laquo;Особенная канцелярия по Кредитной части Министерства финансов Российского Правительства. Омск&raquo; в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) удалось обнаружить ранее не публиковавшиеся документы. Речь идет о письме из Японской дипломатической миссии Российскому правительству &laquo;Дело о приеме японскими банками билетов краткосрочного обязательства Государственного казначейства&raquo; и ответ на это письмо министра финансов Российского правительства И.А. Михайлова в Японскую дипломатическую миссию. Данные документы находятся в архивных документах &laquo;I Отделения. III Делопроизводство и дела II, III, IV отделений, носящих архивный характер&raquo;.</p>

В тексте первого документа прослеживается суть политики осуществлявших операции на Дальнем Востоке России отделений японских «Йокогама спеши»³⁸ и «Чосен»³⁹ банков по отношению к русским денежным знакам. Основной задачей банковских отделений было внедрение в денежный оборот региона японских денежных знаков и вытеснение рубля путем снижения его курса. С этой целью банками создавался искусственный лаж между различными денежными знаками или прекращался прием отдельных денежных знаков в качестве расчета. Все это создавало серьезные трудности в и без того хаотичном денежном обращении края. Во втором документе видна попытка министерства финансов правительства А.В. Колчака решить возникшие проблемы политическими методами.

Тексты документов приводятся с сохранением их изначальных стилистических особенностей, но в соответствии с современными нормами русского литературного языка, сохранены подчеркивания и правки.

<strong>№ 1 </strong>

<strong>Письмо </strong><strong>из </strong><strong>Японск</strong><strong>ой</strong><strong> Дипломатическ</strong><strong>ой</strong><strong> </strong><strong>миссии </strong> <strong>Российско</strong><strong>му </strong><strong>Правительств</strong><strong>у</strong><strong> (г. Омск)</strong>

Японская Дипломатическая Миссия г. Омск

Дело о приеме японскими банками билетов краткосрочного обязательства Государственного Казначейства

По мнению Директора «Иокогама Спеши Банка» в Харбине, если со стороны Российского Правительства не встречается ни каких препятствий к тому, чтобы Банк готов открыл[ть] отдельно текущие счеты <span style="text-decoration: underline;">для приема билетов краткосрочного обязательства Государственного Казначейства и </span><span style="text-decoration: underline;">проводи</span><span style="text-decoration: underline;">л</span><span style="text-decoration: underline;"> платежи </span><span style="text-decoration: underline;">по этим счетам теми же самыми билетами</span>, кроме того, чтобы Банк <span style="text-decoration: underline;">име</span><span style="text-decoration: underline;">л</span><span style="text-decoration: underline;"> возможность устанавливать</span><span style="text-decoration: underline;"> известную</span><span style="text-decoration: underline;"> разницу курса между </span><span style="text-decoration: underline;">означенными</span><span style="text-decoration: underline;"> билетам</span><span style="text-decoration: underline;"> и </span><span style="text-decoration: underline;">романовкам</span><span style="text-decoration: underline;">и</span><span style="text-decoration: underline;"> и </span><span style="text-decoration: underline;">к</span><span style="text-decoration: underline;">еренками</span>, то Банк признает возможность принимать билеты казначейского обязательства. В этом случае, можно сказать, что Российским Правительством признается официально неравномерность между старыми кредитными билетами и казначейскими билетами. В результате этого в случае надобности Банк может оставлять за собой свободу выбирать по его усмотрению род денег, т.е. Банк может отказаться от приема таких денег, род которых является неодинаковым с отпущенными Банком деньгами, в противном случае Банк будет вынужден получать казначейские билеты в оплату отпущенных Банком старых кредитных билетов на том основании, что старые билеты и казначейские знаки одинаково являются государственными законными денежными знаками. Затем, по мнению Директора «Чосен-Банка» в Харбине, Банк этот также готов принимать казначейские билеты как чисто ценные бумаги, открывая отдельные специальные счеты специально для приема казначейских билетов, а также устанавливая известную разницу курса между старыми и казначейскими. «Спеши Банк», а равно «Чосен Банк», считают установление известной разницы в курсе между казначейскими билетами и старыми неизбежным в то время, когда уже существует разница курса между керенками <span style="text-decoration: underline;">20</span><span style="text-decoration: underline;">-</span><span style="text-decoration: underline;">ти и 40 руб</span><span style="text-decoration: underline;">левого</span> достоинства и романовками, а равно керенками <span style="text-decoration: underline;">1</span><span style="text-decoration: underline;">000</span><span style="text-decoration: underline;">-</span><span style="text-decoration: underline;">ти и 250</span> рублевого достоинства.

Апреля 6-го дня, 1919 г. г. Омск.

<em>Резолюция</em> (от руки): Прошу составить письм.[менный] ответ. И[ван]М[ихайлов].

<em>Штамп</em>: М[инстерство] Ф[инансов] Особен.[ная] Канц.[елярия] по кредитной части 12 апреля 1919 г. № 1856.

ГАРФ. Ф. Р-198. Оп. 1. Д. 72. Л. 1–1 об. Машинопись. Рукопись. Заверенная копия.

<strong>№ 2</strong>

<strong>Ответ</strong><strong> Министра финансов Российского Правительства (г. Омск) Михайлова И.А. в Японскую Дипломатическую миссию</strong>

Министерство Финансов г. Омск

Ответ по делу вопросу о приеме японскими банками билетов краткосрочных обязательств Государственного казначейства

Министерство Финансов, Ознакомившись с мнениями Директоров Японских Банков по вопросу о приеме этими Банками краткосрочных обязательств Государственного казначейства, считает необходимым поставить Японскую дипломатическую Миссию в известность, что те условия, на которых Японские Банки соглашаются принимать краткосрочные обязательства, не может быть приемлемы по следующим соображениям.

Краткосрочные обязательства Государственного Казначейства в настоящее время на всей территории Российского Государства подчиненной власти Верховного Правителя являются вполне легальными и главнейшими денежными знаками и ничем не отличаются от таковых же денежных знаков, выпущенных как Императорским, так и Дореволюционными Временными Правительствами, и если на дальневосточном рынке установился известный лаж на последние знаки, то это надо считать лишь ни на чем не основанное недоразумением.

Это недоразумение является тем даже более странным, что ввиду легкости воспроизведения денежных знаков 20-ти и 40 рублевого достоинства (керенок) в обращении их имеется столь громадное количество, что Правительство, крайне озабоченное этим, проэктирует в ближайшее время даже совсем изъять из обращения.

В ввиду изложенного Министерство финансов считает, что если бы оно согласилось с условиями продления Японскими Банками, то тем самым оно узаконило бы то различие денежных знаков, которое имеется на Дальнем Востоке, и тем в крае подорвало бы доверие к тем знакам, которые имеют теперь преобладающее хождение среди населения и нарушило бы всю стройную систему денежного обращения с таким трудом налаженную.

И[ван]М[ихайлов]

апреля 1919 г.

№

г. Омск

ГАРФ. Ф. Р-198. Оп. 1. Д. 72. Л. 4–4 об. Машинопись. Рукопись. Заверенная копия.