Летом 2018 г. Управление древностей Израиля приступило к исследованию небольшого пустыря, предназначенного под устройство муниципальной парковки, расположенного к северу от османских городских стен, напротив Новых ворот, на краю исторического иерусалимского квартала Мусрара (рис. 1)1. В пробных шурфах, прорезавших участок с севера на юг и с запада на восток, было раскрыто несколько массивных стен и выявлено значительное количество керамического материала, датирующегося византийским (V–VII вв.) и позднеоттоманским (конец XIX в.) периодами. Будущее строительство не должно было потревожить археологический слой, однако из-за близости участка к исторической застройке и насыщенности археологическим материалом в этой части города было принято решение раскрыть небольшую часть участка (ок. 75 м2) в юго-западной части пустыря.

Византийский период

Археологическое исследование квартала Мусрара, к востоку от нашего пустыря, было начато уже в конце XIX в., в связи со строительством к северу от крепостных стен бурно развивавшегося города (Schick, Bliss, 1894). В 1990–2000-х годах, в связи с прокладкой трамвайных путей, Управление древностей организовало серию спасательных раскопок, перерезав Мусрару широкой полосой, идущей с севера на юг, к Дамасским воротам в крепостной стене. Работы выявили византийский комплекс, на сегодняшний день – самый крупный из раскрытых в Иерусалиме, включавший в себя десятки монастырских институтов, с монашескими кельями, странноприимными домами, церквями и часовнями, банями, водопроводами, цистернами, кухнями и трапезными (см. избр. библ. Sukenik, Mayer, 1930; Amit, Wolf, 2000; Tzaferis et al., 2000; Re’em 2009)2. Множество погребальных крипт, выстроенных из камня или высеченных в скальной породе, постепенно сформировали северный некрополь византийского города. В раскопках был также выявлен богатый эпиграфический материал, включавший греческие и армянские строительные и погребальные надписи (Di Segni, Gellman, 2017; Stone, 2002). Строительство множества монастырей со странноприимными домами к северу от городских стен, несомненно, было связано с ростом паломничества в Иерусалим, небольшой по размерам город, не имевший возможности разместить многочисленных пилигримов в городской черте (Voltaggio, 2011). Интересно, что огромный паломнический комплекс, формировавшийся с V по VII в., поддерживавшийся в том числе императорскими пожертвованиями (Di Segni, Gellman, 2017) и до сих пор исследованный только частично, не упомянут ни в одном литературном памятнике византийской эпохи.

Архитектура византийского периода была раскрыта на незначительной площади раскопа (рис. 2). Три стены, сложенные из необработанных камней разной величины, составляют единую постройку, состоящую как минимум из пяти отдельных помещений (рис. 3). В двух из них (#L35 and #L36) были раскрыты полы из мелкого необработанного камня, уложенные на слой камнетесной крошки 10– 15-см толщины. Материковая скала под полами сохранила следы действовавшей здесь каменоломни, тщательно разровненной перед началом строительства в VI в. Богатый керамический материал, собранный на полах здания (рис. 4), в основном датируется VI – ранним VII в. и включает хорошо известный местный материал, характерный для конца византийского – раннеисламского периода: миски и плошки разных размеров, кухонную утварь, тарные кувшины, светильники и крышки для тарных сосудов, импортировавшихся из Египта (рис. 4, 11, 12). Стоит отметить необычное количество фрагментов черепицы, в том числе клейменой, полученных на столь незначительной площади раскопа. Среди клейм присутствует редкий тип маркировки равносторонним крестом, вписанным в круг (рис. 5), до сих пор обнаруженный всего на трех памятниках (все три – монастырские комплексы, находящиеся в Иерусалиме или в его непосредственной близости). Возможно, особая маркировка предназначалась исключительно для поставок церковным заказчикам или сама черепица изготавливалась неустановленной монастырской мастерской3. Фрагменты стеклянных сосудов включают несколько плошек и кубков, а также фрагмент светильника, датирующиеся VI в. (Winter, 2019, в печати). Из нумизматических находок следует выделить четыре монеты VI в., обнаруженные выше уровня полов, позднейшая из которых – полуфоллис Юстина II чекана 566/567 г. (Bijovsky, 2019, в печати). Среди прочих находок – незначительное количество фрагментов мраморной отделки и тысячи мозаичных тессер из белого местного камня, хотя сам мозаичный пол в пределах раскопа обнаружен не был.

Консульский дом

К середине XIX в. Иерусалим был хорошо картографированным городом, однако постройка на краю Мусрары, к востоку от французского комплекса Нотр-Дам, впервые появляется только на подробном плане Конрадта Шика 1894/95 г. Здесь она обозначена номером 83, с соответствующей подписью в легенде: “Wohnung der Russischen Konsulats-beamten” (“Жилье служащих Русского консульства”). К востоку еще один участок отмечен на плане как “Русское владение”4. Обращение к списку русского земельного имущества, составленного российским консулом А.Г. Яковлевым в донесении послу в Константинополе А.И. Нелидову от 29 апреля 1895 г., позволило точно идентифицировать оба участка: «Два участка земли: “Хомси” – у Новых ворот Иерусалима и “Эгнеми” у Дамасских ворот. Первое место, “Хомси”, имеет 3436 кв. метров или 5932 пики. На нем недавно выстроен дом для помещения чиновников Генерального консульства (...) Ныне эти участки представляют собою хорошую ценность: 1 кв. пика стоит около 10 фр. Оба обнесены стеною» (Лисовой, 2000. С. 86, 87).

Стоит сказать несколько слов о дальнейшей судьбе здания. С началом Первой мировой войны все российские подданные мужского пола вынуждены были покинуть Палестину. Русское имущество было взято под контроль британскими войсками, вскоре получившими мандант на управление страной (Баталден, 1993). История консульского дома может быть частично восстановлена по планам города периода Британского мандата (1918–1948). На картах Иерусалима, предназначенных для туристов, британских служащих и военных, видно, что в консульском доме в разные годы размещались самые различные организации: полевая бухгалтерия и окружные офисы, отделение банка Барклайс, шотландская гостиница Св. Андрея, методистская община (‘Wesley House’) и даже местное отделение Института Пастера. По введенной британскими властями практике, применявшейся и на других русских постройках, хозяева зданий получали минимальную ренту, а сами здания сдавались внаем (Гультяев, 2010). Известно, что на первом этаже здания вплоть до начала войны 1948 г. проживали русские жильцы, в том числе бывшие служащие Палестинского православного общества5.

Из рассказов жителей Мусрары, и сегодня живущих по соседству, выяснилось, что после 1948 г. консульский дом был заселен еврейскими эмигрантами из Курдистана. В здании расположилось около 20 семей, устроивших на первом этаже маленькую синагогу. Жильцов расселили только в 1973 г., после чего дом еще несколько лет простоял пустым, постепенно разрушаясь, пока не был снесен в 1978 г.6 Неудивительно, что от некогда нарядного здания не сохранилось ничего, кроме битой черепицы.