Везде
Дендрохронологическое и радиоуглеродное датирование восточноевропейского дуба: (1074– 1306 гг.)
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Дендрохронологическое и радиоуглеродное датирование восточноевропейского дуба: (1074– 1306 гг.)
Аннотация
Код статьи
S086960630008250-4-1
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Карпухин Алексей А. 
Аффилиация: Институт археологии РАН
Адрес: Российская Федерация, Москва
Хасанов Булат Ф.
Аффилиация: Институт проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова РАН
Адрес: Российская Федерация, Москва
Кренке Н. А.
Аффилиация: Институт археологии РАН
Адрес: Москва, Россия
Певзнер Мария М.
Аффилиация: Геологический институт РАН
Адрес: Российская Федерация, Москва
Соловьева Лидия Н.
Аффилиация: Институт археологии РАН
Адрес: Российская Федерация, Москва
Выпуск
Номер 1
Страницы
9-21
Аннотация

В статье рассматриваются результаты дендрохронологического и радиоуглеродного датирования годичных колец дубовых могильных досок и элементов гробов средневекового кладбища г. Вязьма Смоленской обл. Сопоставляются результаты дендрохронологических, калиброванных и моделированных методом сопоставления флуктуаций (wiggle-matching) радиоуглеродных датировок. Итог работы – создание первой для археологических памятников европейской части России абсолютно датированной древесно-кольцевой хронологии по дубу общей протяженностью в 233 года (1074–1306). В составе географической сети абсолютно датированных дендрохронологических шкал по дубу, созданных для Европы, древесно-кольцевая хронология Вязьмы является ее самой восточной точкой. Цель статьи – предоставить научному сообществу древесно-кольцевую хронологию по дубу, которая может быть использована в исследованиях по дендроархеологии, дендроклиматологии и дендроэкологии. Полученная хронология демонстрирует устойчивую взаимосвязь с древесно-кольцевыми хронологиями дуба, происходящего из аллювиальных отложений р. Западная Двина и р. Вилия близ г. Смаргонь (Северо-Западная Белоруссия).

Ключевые слова
дендрохронология, древесно-кольцевые хронологии, радиоуглеродное датирование, флуктуации (wiggle-matching), деревянные доски надгробий
Классификатор
Дата публикации
27.03.2020
Всего подписок
29
Всего просмотров
782
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать   Скачать pdf Скачать JATS
1 В 2017 г. на Соборном холме г. Вязьма (“Малый город” письменных источников XVII в.) Смоленской обл. проводились археологические раскопки на месте строительства церковного дома. Двумя раскопами вскрыта площадь около 180 м2. При этом установлено, что в центральной части холма изначально находилось кладбище, к которому примыкала жилая застройка. Всего зафиксировано 39 погребений. Постепенно кладбище росло, оттесняя застройку. Могилы на краю холма врезались в культурный слой мощностью до 0.8 м. Планировка кладбища указывает на то, что могилы были четко обозначены на поверхности, случаи наложения одного погребения на другое не отмечены. Вероятно, территория кладбища подверглась сильному пожару, после чего место надолго превратилось в пустырь. Датирующие находки и серия радиоуглеродных дат органики из культурного слоя, в который были впущены погребения, указывают на то, что его накопление происходило в XIII в. (Кренке и др., 2019).
2 Все погребения совершены по сходному обряду с использованием дубовых дощатых гробов, скрепленных деревянными поперечными планками. Гробы аналогичной конструкции известны по материалам раскопок кладбищ XII–XIII вв. в Киеве и Минске (Сагайдак, 1991. С. 96–100; Тарасенко, 1957. С. 228–232). Уникальность кладбища Вязьмы заключалась в том, что места погребений были отмечены на дневной поверхности дубовыми гладко выструганными досками-надгробиями без каких-либо надписей (рис. 1).
3

Рис. 1. Вид с юго-запада на раскоп 4 Соборного холма г. Вязьма (2017 г). В центре – кладбище конца XIII–начала XIV в. с намогильными досками. На врезке – дубовые доски-надгробия погребений 23 и 24. Fig. 1. View of excavation site 4 on the Cathedral Hill of Vyazma (2017) from the south-west. In the centre, there is a cemetery of the late 13th–early 14th century with tomb boards. The inset – oak tomb boards 23 and 24
4 Поскольку не все доски оказались хорошей сохранности (у некоторых погребений они и вовсе не сохранились) для дендрохронологического датирования с торцевых частей могильных досок и крышек гробов было отобрано только 14 поперечных спилов. Определение видовой принадлежности древесины, проведенное в лаборатории естественнонаучных методов ИА РАН путем анализа анатомических признаков ее строения под бинокулярным микроскопом по трем срезам в поперечном, радиальном и тангенциальном направлениях, показало, что все образцы представлены древесиной дуба.
5 Среди материалов средневековых археологических памятников Восточной Европы, ранее изучавшихся в лаборатории ИА РАН, доля лиственных пород обычно составляла 2–2.5%. До 3% образцов лиственных древесных пород встречалось лишь в памятниках западных регионов, причем здесь среди них преобладал как раз дуб (Черных, 1996. С. 33, 34). Исследования древесины из раскопов Великого Новгорода и Пскова, проведенные в других лабораториях, также демонстрируют невысокие (2 и 5% соответственно) показатели использования древесины лиственных пород, среди которых, как правило, доминирует дуб (Тарабардина, 2009. С. 79; Кулакова, 2009. С. 73). В то же время работы с материалами Новгорода последних лет не подтверждают сделанных ранее наблюдений о встречаемости дуба лишь в ранних слоях X в. Постепенно происходит пополнение коллекции за счет материалов XII–XIV вв., которое, однако, не слишком меняет процентное соотношение использованных древесных пород. В Старой Руссе было зафиксировано использование дуба в строительных горизонтах XI–первой половины XV в. на уровне порядка 7-8% от всей коллекции (Тарабардина, 2011. С. 192). Материалы Коломны и Ярославля демонстрируют несколько более высокую долю дубовой древесины, однако и здесь она не превышает 9% (Черных, Карпухин, 2004. С. 97; Карпухин и др., 2011. С. 92). Отдельные факты применения дуба в строительстве зафиксированы при археологических исследованиях Рюрикова городища (Носов и др., 2017. С. 10, 11). При раскопках в Тайницком саду Московского Кремля выявлено девять построек XV–XVI вв., представлявших собой “впускные”, заглубленные в грунт части конструкций, сооруженные полностью из дуба (Карпухин, Соловьева, 2017. С. 10, 11). Однако в процентном отношении в составе всей собранной дендроколлекции из раскопок в Москве доля дубовой древесины также сравнительно невелика.
6

Рис. 1. Вид с юго-запада на раскоп 4 Соборного холма г. Вязьма (2017 г). В центре – кладбище конца XIII–начала XIV в. с намогильными досками. На врезке – дубовые доски-надгробия погребений 23 и 24. Fig. 1. View of excavation site 4 on the Cathedral Hill of Vyazma (2017) from the south-west. In the centre, there is a cemetery of the late 13th–early 14th century with tomb boards. The inset – oak tomb boards 23 and 24
7 Именно редкой встречаемостью дуба в конструкциях археологических памятников средневековой Руси объясняется отсутствие абсолютно датированных дендрохронологических шкал, или же древесно-кольцевых хронологий, по дубу, которые могли бы быть использованы в качестве дендроэталонов для абсолютного дендрохронологического датирования новых образцов дуба.
8 Таблица 1. Образцы древесины дуба, включенные в древесно-кольцевую хронологию Table 1. Oak wood samples included in the tree-ring chronology
9
№ п/п Лабораторный шифр Погребение № Деталь Возраст (лет) Порядковые № годичных колец в общей относительной хронологии
1 vz1738m 24 Доска-надгробие 231 1-231
2 vz1740m 26 –“– 168 1-168
3 vz1752m 39 –“– 223 5-227
4 vz1751m 36 –“– 194 27-220
5 vz1750r2 35 –“– 190 30-219
6 vz1710m 1 –“– 167 51-217
7 vz1737m 23 Могильная доска 140 67-206
8 vz1716m 11 Крышка гроба 145 73-214
9 vz1711m 3 Доска-надгробие 142 89-233
10 vz1741m 23 Крышка гроба 133 94-226
11 vz1723m 15 Доска-надгробие 107 116-222
10 На общем фоне небольшая серия образцов дуба из Вязьмы выделяется довольно существенным биологическим возрастом древесных стволов – от 107 до 274 лет. Только 1 из 14 образцов имел возраст 70 лет. Измерения ширины годичных колец проводились в лаборатории ИА РАН с помощью бинокулярного микроскопа на полуавтоматической измерительной станции LINTABTM5 с точностью до 0.01 мм по двум радиусам. Затем для каждого образца при помощи графического модуля программного пакета TSAPWin Scientific Version 0.59 (Rinn, 1996) радиальные измерения синхронизированы между собой и создан усредненный древесно-кольцевой ряд. Полученные средние ряды погодичного прироста использованы для составления относительной древесно-кольцевой хронологии. Перекрестное относительное датирование усредненных рядов проведено при помощи программы COFECHA (Holmes, 1983) с последующей проверкой итогов в пакете TSAPWin Scientific. В результате получена относительная древесно-кольцевая хронология по дубу общей протяженностью в 233 года, включающая в себя усредненные ряды измерений погодичного прироста 11 образцов. С целью определения абсолютного возраста составленной последовательности годичных колец был осуществлен отбор проб для радиоуглеродного датирования (рис. 2; табл. 1).
11 Из торцевого спила могильной доски погребения 39 путем его распила и шлифовки удалось получить тонкий (5–7 мм) поперечный срез. Затем под бинокулярным микроскопом по годичным кольцам при помощи скальпеля проводился скол древесины в ее продольном направлении. Планировавшийся отбор образцов по одному древесному кольцу с регулярным 10-летним шагом не удалось осуществить в полном объеме из-за наличия блоков очень тонких годичных колец, особенно во внешней части древесного ствола. В результате получено несколько проб, содержащих древесину единичных наиболее широких годичных колец с известными, хотя и не одинаковыми, временными интервалами между ними. Кроме того, после пробоотбора в нашем распоряжении оказались отдельные блоки годичных колец, количество и местоположение которых в древесно-кольцевой последовательности было четко определенным.
12 Небольшая масса проб, полученных по единичным годичным кольцам, потребовала проведения дорогостоящего AMS-датирования, в связи с чем только два образца, относящиеся к годичным кольцам № 10 и 120 общей древесно-кольцевой хронологии, были переданы в AMS лабораторию Университета Оттавы (Канада). Датирование еще двух блоков, содержащих массивы древесины 73-103 и 172-214 годичных колец (табл. 2), осуществлялось методом сцинтилляционной b-спектрометрии в лаборатории геохимии изотопов и геохронологии Геологического института РАН.
13

Рис. 3. Результаты абсолютного перекрестного датирования усредненных древесно-кольцевых хронологий по дубу Вязьмы и Западной Двины по древесно-кольцевой хронологии (blr001) ископаемой древесины дуба из Смаргони (логарифмическая шкала). GLK – сумма равных наклонных интервалов (Eckstein, Bauch, 1969); TV – t-критерий Стьюдента; TVBP – t-критерий Бейли–Пильчера (Baillie, Pilcher, 1973); TVH – t-критерий после удаления тренда (Hollstein, 1980); CDI – индекс перекрестного датирования. Fig. 3. The results of absolute cross-dating of averaged Vyazma and the Western Dvina oak tree-ring chronologies against the tree-ring chronology (blr001) of fossil oak wood from Smargon (logarithmic scale). GLK – the sum of equal inclined intervals (Eckstein, Bauch, 1969); TV – Student’s t-test; TVBP – Baillie–Pilcher t-test (Baillie, Pilcher, 1973); TVH – t-test after trend removal (Hollstein, 1980); CDI – cross dating index
14 Дальнейшая работа с электронной версией относительной древесно-кольцевой хронологии из Вязьмы проводилась в лаборатории исторической экологии Института проблем экологии и эволюции РАН, одним из направления деятельности которой является изучение субфоссильной древесины дуба из аллювиальных отложений речных долин. Относительная датировка вяземских материалов оказалась возможной по “плавающей” древесно-кольцевой хронологии протяженностью в 734 года, включающей в себя измерения годичных колец 51 образца древесины дуба, происходящего из речных отложений р. Западная Двина и ее притока – р. Велеса (примерно 160 км к северо-западу от Вязьмы). При этом наиболее позднее годичное кольцо вяземской хронологии оказалось на 76 лет старше последнего кольца хронологии “Западная Двина”. Абсолютное датирование этого блока из двух древесно-кольцевых хронологий непосредственно дендрохронологическим методом оказалось возможным только после появления в открытом доступе (International Tree-Ring Data Bank) данных по измерениям образцов абсолютно датированной древесно-кольцевой хронологии (blr001 – >>>> study/22159) ископаемой древесины дуба р. Вилия близ г. Смаргонь в Северо-Западной Белоруссии, охватывающей интервал 778–1326 гг. (Vitas et al., 2014. Tree chronology № 16).
15 В результате проведенного перекрестного датирования (рис. 3) относительная древесно-кольцевая хронология погребальных конструкций из Вязьмы получила свои абсолютные календарные привязки – ее крайними точками стали 1074 и 1306 гг.
16 Таблица 2. Радиоуглеродные даты дубовой могильной доски погребения 39 из Вязьмы Table 2. Radiocarbon dates of an oak tomb board of burial 39 from Vyazma
17
Лабораторный код Конвенционная радиоуглеродная дата (BP) Порядковый № годичных колец по общей относительной хронологии Количество годичных колец в образце для радиоуглеродного анализа Временной интервал до следующего образца, определенный по годичным кольцам (лет)
UOC-7058 945±25 10 1 78±15
GIN-15742 915±30 73-103 31 32±15
UOC-7059 865±25 120 1 73±21
GIN-15741 745±30 172-214 43 –
18 UOC – AMS лаборатория Университета Оттавы. GIN – Лаборатория Геологического института РАН.
19 Таким образом, в нашем распоряжении оказалась абсолютно датированная методом дендрохронологии древесно-кольцевая последовательность, обеспеченная, кроме того, и серией из четырех радиоуглеродных дат (табл. 2). В связи с этим представилась любопытная в методическом плане возможность как сопоставить результаты этих датировок, так и провести сравнения результатов моделирования радиоуглеродных дат двумя различными способами сопоставления флуктуаций (wiggle-matching). Обычная калибровка полученных радиоуглеродных дат, выполненная с использованием атмосферной калибровочной кривой IntCal13 (Reimer et al., 2013) в программе OxCal v.4.3.2, показала, что три наиболее ранние даты приходятся на участки “плато” калибровочной кривой (рис. 4; табл. 3, 4). При этом отдельные ее пики обуславливают как разбивку некоторых калиброванных дат на несколько хронологических интервалов (для дат UOC-7058 и GIN-15742), так и значительную протяженность интервала (для даты UOK-7059) даже при вероятности в 1σ. Тем не менее результаты калибровки не противоречат относительной хронологической последовательности, полученной по порядковым номерам годичных колец, и все дендрохронологические даты укладываются в интервалы калиброванных дат.
20

Рис. 4. Соотношение дендрохронологических и калиброванных радиоуглеродных датировок. Fig. 4. The ratio of dendrochronological and calibrated radiocarbon dating
21 Таблица 3. Соотношение дендрохронологических и радиоуглеродных (доверительный интервал 68.2%) датировок Table 3. The ratio of dendrochronological and radiocarbon (confidence interval of 68.2%) dates
22

23 Таблица 4. Соотношение дендрохронологических и радиоуглеродных (доверительный интервал 95.4%) датировок Table 4. The ratio of dendrochronological and radiocarbon (confidence interval of 95.4%) dates
24

25

Рис. 5. Соотношение дендрохронологических и моделированных (D_Sequence) радиоуглеродных датировок. Fig. 5. The ratio of dendrochronological and simulated (D_Sequence) radiocarbon dating
26 При попытке моделирования дат методом сопоставления флуктуаций (wiggle-matching) мы столкнулись с проблемой разнородности проб, по которым были получены радиоуглеродные даты. Поскольку две пробы, датированные методом сцинтилляционной b-спектрометрии, содержали в себе одна 31, другая 43 годичных кольца, возникла трудность с выбором наиболее корректной модели описания хронологических разрывов между элементами последовательности (датами).
27 При моделировании радиоуглеродных датировок, полученных по древесным кольцам, как правило, используется способ, реализованный в программе OxCal v.4.3.2 как функция “D_последовательность” (D_Sequence). Эта функция позволяет задать четкий хронологический интервал между пробами, известный по количеству годичных колец, и является одним из частных случаев метода сопоставления флуктуаций (Bronk Ramsey et al., 2001). На практике отбор проб для радиоуглеродного анализа осуществляется или последовательными блоками по 5, 10, 20 годичных колец (см., например: Lange et al., 2001; Slusarenko et al., 2001; Vasiliev et al., 2001; Kuzmin et al., 2004; Meadows, Zunde, 2014; Panyushkina et al., 2016), или по одному годичному кольцу (Tyers et al., 2009).
28

Рис. 6. Соотношение дендрохронологических и моделированных (V_Sequence) радиоуглеродных датировок. Fig. 6. The ratio of dendrochronological and simulated (V_Sequence) radiocarbon dating
29 При построении модели с использованием функции “D_последовательность” (D_Sequence) по блокам из нескольких годичных колец предполагается, что смоделированная радиоуглеродная дата относится к середине (центральному годичному кольцу) каждого такого блока. Однако вполне вероятно, что каждое отдельное древесное кольцо блока может внести разное количество углерода, зависящее от массы (толщины кольца), поэтому смоделированная дата может оказаться не совсем эквивалентной центру блока. В нашем случае ситуация несколько осложнялась как разнородностью радиоуглеродных проб, поскольку две из них были отобраны с единичных годичных колец, а две представляли собой 31 и 43-летние блоки колец, так и неравномерностью хронологических интервалов между ними. Тем не менее результаты моделирования самих радиоуглеродных дат по составленной последовательности и моделирование даты последнего (наиболее позднего) годичного кольца дубовой древесно-кольцевой хронологии Вязьмы, вероятно, следует признать удачными (рис. 5; табл. 3, 4). Параметры согласованности составленной модели (N = 4, Acomb = 97.3% (An = 35.4%)) не выявляют проблем с моделью в целом или индивидуальными измерениями (Bronk Ramsey, 2009. P. 356, 357).
30 Смоделированная при помощи функции “D_последовательность” (D_Sequence) радиоуглеродная дата наиболее позднего годичного кольца древесно-кольцевой последовательности, датированного дендрохронологически 1306 годом, представлена хронологическим интервалом 1296–1321 гг. (68.2%) или 1270–1325 гг. (95.4%).
31 Другой способ моделирования радиоуглеродных дат методом сопоставления флуктуаций осуществляется в программе OxCal v.4.3.2 при помощи функции “V_последовательность” (V_Sequence). По своей сути этот способ – расширенный вариант предыдущего. В отличие от D_Sequence он позволяет описать временные интервалы между радиоуглеродными датами не с точностью до года, а в качестве хронологических диапазонов. В тех случаях, когда радиоуглеродные даты получены по многолетним блокам годичных колец, при моделировании учитывается не временной интервал между центральными кольцами блоков, а весь хронологический диапазон блока, описываемый как центральное годичное кольцо плюс/минус количество лет, определяемых исходя из количества годичных колец в каждом блоке. Вероятно, в нашем случае такой способ более корректен. При этом полученные результаты (рис. 6; табл. 3, 4) демонстрируют более протяженный интервал для моделированной радиоуглеродной даты последнего годичного кольца древесно-кольцевой хронологии, чем в случае использования функции D_Sequence: 1270–1323 гг. (68.2%) или 1243–1346 гг. (95.4%) при приемлемых параметрах согласованности модели (Amodel = 96.3%, Aoverall = 98.5%) (Bronk Ramsey, 2009. P. 356, 357).
32

Рис. 7. Хронологическое распределение дендродат последних сохранившихся годичных колец досок-надгробий и крышек гробов. Условные обозначения: а – дата последнего годичного кольца доски-надгробия; б – дата последнего годичного кольца крышки гроба; в – номер погребения. Fig. 7. Chronological distribution of dendrodates of the last surviving tree rings of boards from tombs and coffin lids
33 Таким образом, результаты калибровки и моделирования радиоуглеродных дат не противоречат абсолютным датам, полученным для древесно-кольцевой хронологии дубовых погребальных конструкций Вязьмы путем ее перекрестного дендрохронологического датирования по древесно-кольцевым хронологиям субфоссильного дуба из аллювиальных отложений р. Западная Двина и р. Вилия близ г. Смаргонь. При этом наиболее узкие хронологические интервалы радиоуглеродных дат (25 лет) удалось получить при моделировании методом сопоставления флуктуаций (wiggle-matching) с использованием функции D_Sequence.
34 Возвращаясь к собственно археологическому контексту полученных датировок, хотелось бы особо подчеркнуть, что точное определение времени осуществления захоронений на исследованном кладбище Вязьмы путем прямой экстраполяции полученных дендрохронологических дат последних сохранившихся годичных колец элементов погребальных конструкций вряд ли можно считать в полной мере корректным. Очевидно, что при изготовлении надгробных досок и крышек гробов, даже если оно осуществлялось без предварительной выдержки древесины, проводилась ее столярная обработка, уничтожившая некоторое трудноопределимое количество внешних годичных колец. С другой стороны, анализ хронологического распределения полученных датировок (рис. 7) демонстрирует, что подавляющее большинство дат укладывается в относительно небольшой временной интервал – порядка 30 лет.
35 Довольно любопытен результат, полученный для погребения 23. Даты последних годичных колец доски-надгробия и крышки гроба демонстрируют хронологический разрыв в 20 лет, при этом дата могильной доски оказывается более ранней, чем крышки. Однако расположение вплотную к нему погребения 24 и небольшое смещение досок-надгробий обоих погребений относительно продольных осей гробов может свидетельствовать о перемещении доски в древности при рытье более поздней из могил. Возможно, при совершении второго захоронения доски этих погребений могли быть перепутаны местами.
36 Итак, главный итог данной работы – создание первой для археологических памятников европейской части России абсолютно датированной древесно-кольцевой хронологии по дубу, включающей в себя измерения годичных колец 11 образцов суммарной протяженностью в 233 года (1074–1306 гг.).

Библиография

1. Карпухин А.А., Соловьева Л.Н., Энговатова А.В. Дендрохронологическое датирование сооружений XIII в. из раскопок в Ярославле // Аналитические исследования лаборатории естественнонаучных методов. Вып. 2. М.: ИА РАН, 2011. С. 92–114.

2. Карпухин А.А., Соловьева Л.Н. Некоторые результаты дендрохронологического анализа образцов древесины из раскопа 1 в Тайницком саду Московского Кремля // Аналитические исследования лаборатории естественнонаучных методов. Вып. 4. М.: ИА РАН, 2017. С. 10–16.

3. Кренке Н.А., Ершов И.Н., Кудрявцев Б.В., Платоновский Р.Б., Раева В.А. Соборный холм Вязьмы в свете новых раскопок 2017 г. // Тверь, Тверская земля и сопредельные территории в эпоху средневековья. Вып. 12. Тверь: ТНИИР-центр, 2019. С. 388–405.

4. Кулакова М.И. Некоторые итоги дендрохронологического изучения археологической древесины из раскопок Пскова // Археология, этнография и антропология Евразии. 2009. № 1 (37). С. 71–76.

5. Носов Е.Н., Плохов А.В., Хвощинская Н.В. Рюриково городище. Новые этапы исследований. СПб.: Дмитрий Буланин, 2017 (Труды ИИМК РАН; т. XLIX). 288 с.

6. Сагайдак М.А. Давньокиївський Подiл. Київ: Наук. думка, 1991. 168 с.

7. Тарасенко В.Р. Древний Минск // Труды Института истории Академии наук БССР. Т. 1: Материалы по археологии БССР. Минск: Изд-во АН БССР, 1957. С. 182–257.

8. Тарабардина О.А. Дендрохронология средневекового Новгорода // Археология, этнография и антропология Евразии. 2009. № 1 (37). С. 79–84.

9. Тарабардина О.А. Новгород и Старая Русса: дендрохронология средневековых городов Северо-Западной Руси // Труды III (XIX) Всероссийского археологического съезда. Т. II. СПб.; М.; Великий Новгород, 2011. С. 191–192.

10. Черных Н.Б. Дендрохронология и археология. М.: NOX, 1996. 216 с.

11. Черных Н.Б., Карпухин А.А. О хронологии оборонительных сооружений Коломны // КСИА. 2004. Вып. 216. С. 97–103.

12. Baillie M.G.L., Pilcher J.R. A simple cross-dating program for tree-ring research // Tree-Ring Bulletin. V. 33. Tucson: Univ. of Arizona, 1973. P. 7–14.

13. Bronk Ramsey С. Bayesian analysis of radiocarbon dates // Radiocarbon. 2009. V. 51. P. 337–360.

14. Bronk Ramsey С., Plicht J.V., Weninger B. ‘Wiggle Matching’ Radiocarbon Dates // Radiocarbon. 2001. V. 43. P. 381–389.

15. Eckstein D., Bauch J. Beitrag zur Rationalisierung eines dendrochronologischen Verfahrens und zur Analyse seiner Aussagesicherheit // Forstwissenschaftliches. 1969. Bd. 88. H. 4. S. 230–250.

16. Hollstein E. Mitteleuropäische Eichenchronologie. Mainz: Philipp von Zabern, 1980. 273 S.

17. Holmes R.L. Computer-assisted quality control in treering dating and measurement // Tree-Ring Bulletin. V. 43. Tucson: Univ. of Arizona, 1983. P. 69–78.

18. Kuzmin Y.V., Slusarenko I.Y., Hajdas I., Bonani G., Christen J.A. The Comparison of 14С Wiggle-Matching Results for the ‘Floating’ Tree-Ring Chronology of the Ulandryk-4 Burial Ground (Altai Mountains, Siberia) // Radiocarbon. 2004. V. 46. P. 943–948.

19. Lange T., Barbetti M., Donahue D.J. Radiocarbon measurements of tree rings from 14 ka Huon pine // Radiocarbon. 2001. V. 43. P. 449–452.

20. Meadows J., Zunde M. A lake fortress, a floating chronology, and an atmospheric anomaly: the surprising results of a radiocarbon wiggle-match from Āraiši, Latvia // Geochronometria. 2014. V. 41. P. 223–233.

21. Panyushkina I.P., Slyusarenko I.Y., Sala R., Deom J.-M., Toleubayev A.T. Calendar Age of the Baigetobe Kurgan from the Iron Age Saka Cemetery in Shilikty Valley, Kazakhstan // Radiocarbon. 2016. V. 58. P. 157–167.

22. Reimer P.J., Bard E., Bayliss A., Beck J.W., Blackwell P.G., Ramsey C.B., Buck C.E., Cheng H., Edwards R.L., Friedrich M., Grootes P.M., Guilderson T.P., Haflidason H., Hajdas I., Hatté C., Heaton T.J., Hoffmann D.L., Hogg A.G., Hughen K.A., Kaiser K.F., Kromer B., Manning S.W., Niu M., Reimer R.W., Richards D.A., Scott E.M., Southon J.R., Staff R.A., Turney C.S., Plicht J. IntCal13 and Marine 13 Radiocarbon Age Calibration curves 0-50000 Years cal BP // Radiocarbon. 2013. V. 55. P. 1869–1887.

23. Rinn F. TSAP, V3.5. Computer program for tree-ring analysis and presentation. Heidelberg: Frank Rinn Distribution, 1996. 264 p.

24. Slusarenko I.Y., Christen J.A., Orlova L.A., Kuzmin Y.V., Burr G.S. 14C wiggle-matching of the “floating” treering chronology from the Altai Mountains, southern Siberia: the Ulandryk-4 case study // Radiocarbon. 2001. V. 43. P. 425–431.

25. Tyers C., Sidell J., Plicht J.V., Marshal P., Cook G., Bronk Ramsey С., Bayliss A. Wiggle-Matching Using Known-Age Pine from Jermyn Street, London // Radiocarbon. 2009. V. 51. P. 385–396.

26. Vasiliev S.S., Bokovenko N.A., Chugunov K.A., Dergachev V.A., Sementsov A.A., Slusarenko I.Y., Zaitseva G.I. Tree-rings, “Wiggle Matching” and statistics in the chronological studies of Scythian Age sites in Azia // Geochronometria. 2001. V. 20. P. 61–68.

27. Vitas A., Mažeika J., Petrošius R., Pukienė R. Radiocarbon and dendrochronological dating of sub-fossil oaks from Smarhoń riverine sediments // Geochronometria. 2014. V. 41. P. 121–128.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести