Везде
Наконечник стрелы из кургана Черная могила: новые результаты исследований
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии Дополнительные материалы
Поделиться
QR
Метрика
Наконечник стрелы из кургана Черная могила: новые результаты исследований
Аннотация
Код статьи
S086960630010894-2-1
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Каинов Сергей Юрьевич 
Должность: старший научный сотрудник
Аффилиация: Государственный исторический музей
Адрес: Российская Федерация, Москва
Коваленко Екатерина Сергеевна
Должность: научный сотрудник
Аффилиация: Национальный исследовательский центр “Курчатовский институт”
Адрес: Площадь Академика Курчатова, д.1
Подурец Константин Михайлович
Должность: главный научный сотрудник
Аффилиация: Национальный исследовательский центр “Курчатовский институт”
Адрес: Площадь Академика Курчатова д.1
Глазков Виктор Павлович
Должность: Главный специалист
Аффилиация: НИЦ "Курчатовский институт"
Адрес: Пл. Академика Курчатова 1
Мурашев М. М.
Должность: Лаборант-исследователь
Аффилиация: Национальный исследовательский центр “Курчатовский институт”
Адрес: Российская Федерация, Москва
Колобылина Н. Н.
Должность: Инженер-исследователь
Аффилиация: Национальный исследовательский центр “Курчатовский институт”
Адрес: Российская Федерация, Москва
Стельмах Ирина Федоровна
ORCID: https://orcid.org/0
Яцишина Е. Б.
Аффилиация: Национальный исследовательский центр “Курчатовский институт”
Адрес: Москва, Россия
Выпуск
Номер 2
Страницы
108-122
Аннотация

В статье рассматриваются результаты исследования фрагмента наконечника стрелы из черниговского кургана Черная могила. С помощью естественнонаучных методов (синхротронная и нейтронная томография, дифракция нейтронов и электронная микроскопия в сочетании с энергодисперсионным рентгеновским микроанализом) изучена сохранность наконечника, выявлен украшавший его орнамент. Показано, что современное состояние объекта в основном определено воздействием погребального костра и дальнейшим процессом коррозии и представляет собой две полупальметы, расходящиеся от центральной трехлепестковой фигуры. Наконечник выполнен в виде пробитых в металле канавок, куда были инкрустированы отрезки проволоки из медного сплава. Проведено сравнение изученного объекта с известными образцами декорированных наконечников стрел. Исследованный наконечник дополняет картину варварского великолепия захоронения одного из последних языческих вождей Древней Руси.

Ключевые слова
Древняя Русь, Черная могила, кремация, наконечник стрелы, естественнонаучные методы, томография, орнамент
Классификатор
Получено
28.06.2021
Дата публикации
28.06.2021
Всего подписок
6
Всего просмотров
134
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf Скачать JATS
1 Самое монументальное языческое погребальное сооружение Древней Руси – черниговский курган Черная могила, раскопанный в 1872–1873 гг. Д. Я. Самоквасовым, продолжает поражать исследователей не только своими размерами, но и количеством, и богатством погребального инвентаря (Самоквасов, 1916). К сожалению, состояние большинства объектов не дает возможности их полноценного изучения без значительных предварительных реставрационных работ, включающих расчистку поверхности от поздних наслоений, и применения неразрушающих естественнонаучных методов. Это обстоятельство, а также экспозиционная востребованность предметов из захоронения привели к тому, что самый известный погребальный комплекс Древней Руси остается одним из наименее исследованных. В последние годы ситуация начала меняться и наши знания о Черной могиле постепенно расширяются, в том числе в рамках совместных исследований Государственного исторического музея и Национального исследовательского центра «Курчатовский институт» (Шишлина и др., 2017; Лобода и др., 2018; Murasheva et al., 2018; Зозуля, Клещенко, 2019; Каинов, 2019; Мурашева и др., 2019; Орфинская, Зозуля, 2020).
2 В 2018 г. в рамках подготовки предметов из Черной могилы к проведению естественнонаучных исследований один из найденных в кургане наконечников стрел1 был расчищен – частично удалены поверхностные наслоения и реставрационная мастика. В ходе этих работ на поверхности пера наконечника оказались раскрыты фрагменты орнаментированной поверхности. Ввиду уникальности и крайней хрупкости предмета, его дальнейшее изучение проводилось неразрушающими методами.
1. Государственный исторический музей. Оп. В 1539/21. Всего в собрании Исторического музея хранится не менее девяти целых и фрагментированных наконечников стрел, происходящих из Черной могилы (Оп. В 1539/16–23).
3 Объект исследования представляет собой фрагмент так называемого двурогого черешкового наконечника стрелы со следами реставрационных работ в виде склеивания отдельных частей наконечника мастикообразным составом (рис. 1). Отсутствует половина пера и большая часть черешка наконечника. Поверхность предмета была покрыта коррозией и прикипевшими частицами грунта, под которыми проступила плотная корка темного цвета, являющаяся оригинальной поверхностью наконечника стрелы. На пере наконечника после расчистки фрагментарно стали видны прорезанные в металле канавки, формирующие орнамент. Оксиды зеленого цвета на поверхности предмета позволяли предполагать, что в эти канавки был инкрустирован цветной металл.
4

Рис. 1. Фрагмент наконечника стрелы из Черной могилы. Fig. 1. Fragment of an arrowhead from the Chernaya Mogila mound
5 Экспериментальные методы. Для визуализации внутреннего строения объекта применялись методы нейтронной и рентгеновской томографии. Рентгеновские исследования проводились на томографической станции на канале К6.3 специализированного Курчатовского источника синхротронного излучения «КИСИ-Курчатов». Пучок синхротронного излучения (СИ) из поворотного магнита формировался фильтром из меди толщиной 1.5 мм, дающим пучок с максимумом спектра около 56 кэВ. Проекции объекта регистрировались позиционно-чувствительным детектором, состоящим из сцинтилляционного экрана CsI (Tl), зеркала, объектива и ПЗС-матрицы (прибор с зарядовой связью) размерностью 2048 × 2048. Размер пучка составлял 3 × 50 мм2, пространственное разрешение – 75 мкм при размере пиксела 25 мкм. Время экспозиции – 2 сек. Узел образца обеспечивал поворот на 360о вокруг вертикальной оси и вертикальное смещение на 100 мм. Поскольку высота пучка СИ мала, проекции составлялись из серии изображений, снятых со сдвигом по высоте с шагом 1 мм.
6 Нейтронные исследования проводились на установке «ДРАКОН» на реакторе ИР-8 (Соменков и др., 2019). Пучок нейтронов формировался двойным монохроматором с кристаллами пиролитического графита в отражении (002), длина волны нейтронов составляла 0.2 нм. Нейтронные проекции регистрировались позиционно-чувствительным детектором, состоящим из сцинтилляционного экрана на основе смеси ZnS (Ag) и 6LiF толщиной 200 мкм, зеркала, объектива и ПЗС-матрицы размерностью 2048 × 2048. Размер пучка – 7 × 7 см2. Время экспозиции – 150 сек. Пространственное разрешение полученных изображений – около 200 мкм при размере пиксела 65 мкм.
7 Методы визуализации, использованные в данной работе, взаимодополняющие. Основное различие рентгеновской и нейтронной томографии заключается в разных механизмах взаимодействия излучения с веществом, в результате чего материалы, неразличимые для рентгеновского излучения, могут быть различимы для нейтронов, и наоборот (Калоян и др., 2017). В частности, полное сечение взаимодействия тепловых нейтронов с водородом примерно на порядок превосходит сечение взаимодействия с большинством элементов. Поэтому нейтронную томографию часто применяют, в том числе при исследованиях объектов культурного наследия (Janssens, Van Grieken, 2005), для обнаружения водородсодержащих веществ, например продуктов коррозии металлов.
8 Для исследования фазового состава объекта использовался метод дифракции тепловых нейтронов на установке «ДИСК» (Glazkov et al., 1988) на реакторе ИР-8 при длине волны 0.167 нм.
9 Для анализа элементного состава стрелы применялась растровая электронная микроскопия (РЭМ) в сочетании с энергодисперсионным рентгеновским микроанализом (ЭРМ). Исследования проводились на двухлучевом растровом электронном микроскопе Versa 3D (Thermo Fisher Scientific) с системой ЭРМ (EDAX) при ускоряющем напряжении 30 кВ в условиях высокого вакуума (10-4 Па). Прибор оборудован энергодисперсионным рентгеновским спектрометром с энергетическим разрешением 128 эВ. Стрела закреплялась на алюминиевом предметном столике с помощью двустороннего диэлектрического углеродного скотча. Обработка данных проводилась с использованием программного обеспечения TEAM, в котором расчет содержания элементов выполнялся с применением метода фундаментальных параметров. Сумма относительного содержания элементов приводилась к 100%. Чувствительность метода РЭМ/ЭРМ ограничена 0.1–0.5 масс.%.
10 Результаты исследований. Синхротронная и нейтронная томография в целом дают сходные результаты, однако соотношения контрастности разных деталей изображений различаются между собой. Первое, что обращает на себя внимание, это наличие в объекте плотной внешней части и большого количества пустот различной формы внутри него (рис. 2, 1, 2). По рентгеновским изображениям можно заключить, что наиболее плотный материал сосредоточен в оболочке толщиной 0.3–0.5 мм. Пустоты занимают около 6%, оболочка составляет около 22% общего объема объекта. По нейтронным изображениям этот материал имеет сравнительно невысокий коэффициент ослабления. Напротив, внешний слой объекта, находящийся поверх оболочки, и вещество внутри плотной оболочки ослабляют нейтроны сильнее, чем плотная оболочка. Оболочка в центральной части объекта имеет форму, характеризующуюся чередующимися выступами и впадинами. Томография объекта показывает, что он был сломан приблизительно посередине изделия и его части были соединены заново с помощью реставрационного состава (рис. 2, 1–5). На рентгеновском излучении реставрационный состав практически не виден, в то время как на нейтронах он обладает наиболее сильным ослаблением.
11

Рис. 2. Томографические срезы исследуемого объекта: 1, 2 – продольные срезы поперек плоскости пера; 3–5 – продольные срезы в плоскости орнамента, на срезах 4, 5 показан орнамент с двух сторон объекта; 6–10 – поперечные срезы, положение которых обозначено на срезе 5; 11 – поперечный срез канавки для инкрустации. Срезы 1, 3 получены с применением нейтронов, срезы 2, 4–11 – синхротронного излучения. Fig. 2. Tomographic sections of the investigated object
12 Второе, что обнаруживается на изображениях, это наличие орнамента на наконечнике стрелы. При выборе плоскости среза, проходящей через плотную оболочку, обнаруживается, что упомянутые неровности оболочки складываются в орнамент (рис. 2, 3–5). Рисунки орнамента, расположенные на обеих сторонах изделия, практически совпадают друг с другом (рис. 2, 4, 5). Орнамент представляет собой негативный рельеф на металлическом изделии. Он выполнен в виде канавок глубиной около 0.7 мм и переменной шириной, имеющих в поперечном сечении форму, расширяющуюся вглубь изделия (рис. 2, 2, 6–11). Помимо канавок видно, что наблюдаются области, поверхность которых понижена на 200–250 мкм относительно бортов канавок (рис. 2, 6, 9, 10). Орнамент сохранился в плотной оболочке, которая на рентгеновских изображениях контрастна по отношению к остальному веществу, поэтому он хорошо виден в рентгеновских лучах. На нейтронных изображениях контраст между оболочкой и покрывающим ее веществом меньше, поэтому орнамент не столь заметен. На обеих сторонах наконечника (рис. 2, 4, 9) наблюдаются округлые образования размерами 0.40–0.85 мм. Их вещество имеет больший коэффициент ослабления рентгеновских лучей, чем остальной материал наконечника, а на нейтронах они практически неконтрастны.
13 Эксперимент по дифракции тепловых нейтронов выполнен на объекте целиком. Дифракционная картина (рис. 3) описывается наличием трех фаз: гетита FeO(OH), магнетита Fe3O4 и небольшого количества гематита -Fe2O3. По дифракционным данным объект не содержит металлического железа. Высокое содержание магнетита подтверждается также тем, что предмет притягивается к магниту.
14

Рис. 3. Картина дифракции нейтронов для материала наконечника, стрелками показаны дифракционные максимумы, соответствующие обнаруженным кристаллическим фазам. Fig. 3. Neutron diffraction pattern of the arrowhead material, arrows show the diffraction maxima corresponding to the detected crystalline phases
15 Элементный состав исследовался в следующих областях (рис. 4, а, б): 1 – область реставрации, выделяющаяся более светлым цветом; 2 – капля материала, сильнее ослабляющего рентгеновское излучение относительно материала основы; 3 – область частичной расчистки коррозионного слоя в нижней части стрелы, 4 – область материала основы вне зоны декора (у основания стрелы), 5 – область в верхней части наконечника вблизи режущей кромки. Также изучена осыпь корродированного металла, отобранная изнутри наконечника стрелы. Данные исследования приведены в таблице. Материал в области реставрации с высоким содержанием кислорода включает в себя серу, кальций, примеси железа и меди, а также алюминий и кремний. Анализ отдельных капель показал, что они состоят преимущественно из меди (56%), железа (15%) и кислорода (19%). Состав основного вещества – железо (более 80%) и кислород (10%). В зоне расчистки (область 3) наблюдается высокая изменчивость состава в областях с разной морфологией – от основного металла до смеси железа, меди и олова. Следует отметить, что в области с наиболее расчищенной поверхностью (рис. 4, а-3, б-3.3) обнаружено олово (4.5%). Также незначительное количество олова детектируется в области 5 – вблизи режущей кромки в верхней части наконечника. Во всех зонах исследования присутствуют алюминий и кремний, вероятно обусловленные загрязнением поверхности в результате археологизации объекта.
16

Данные ЭРМ о составе отдельных участков стрелы EDAX data on the composition of individual sections of the arrow
17

Рис. 4. Области измерения элементного состава на поверхности наконечника (а); микрофотография области 3, полученная методом РЭМ (б): для а, б нумерация областей соответствует таблице; трехмерное представление орнаментированной части наконечника (в), на котором наблюдаются пониженные плоские участки (1), канавки для инкрустации (2) и капли цветного металла (3), положение участка моделирования на фотографии объекта (а) указано рамкой. Fig. 4. Areas of measurement of the elemental composition on the surface of the arrowhead (a); SEM micrograph of area 3 (b): for a, b the numbering of areas corresponds to the table; 3D representation of the ornamented part of the arrowhead (в), on which lowered flat areas (1), grooves for inlay (2) and drops of non-ferrous metal (3) are visible, the position of the modeling area in the photograph of the object (a) is indicated by a frame
18 Обсуждение результатов. Исследованный объект представляет собой изготовленный из железа (или низкоуглеродистой стали) наконечник стрелы, на сохранность которого оказали большое воздействие пламя костра и длительное нахождение в земле. На поверхности предмета с двух сторон находится орнаментальная гравировка. Обнаруженные на обеих сторонах наконечника (рис. 2, 4, 9) округлые образования, по-видимому, представляют собой капли цветного металла, расплавленного в погребальном костре. Их присутствие может означать, что углубления орнамента ранее были заполнены декоративным металлом. Этот металл – сплав на основе меди, что согласуется с результатами сравнения коэффициента ослабления этого металла для нейтронов и рентгеновских лучей. Точное восстановление состава материала, который использовался для декора, не представляется возможным из-за сильной химической трансформации вещества при интенсивном нагреве в процессе кремации.
19 Дифракционные данные, с одной стороны, говорят о том, что одним из основных компонентов наконечника является магнетит Fe3O4. Он обладает наибольшей плотностью по сравнению с другими компонентами, что обеспечивает наибольший коэффициент ослабления рентгеновских лучей. С другой стороны, он не содержит водорода, что соответствует малому коэффициенту ослабления нейтронов. Это говорит о том, что именно магнетит – материал оболочки, наиболее ярко видимой на синхротронных изображениях. В соответствии с томографическими данными внешний слой объекта, находящийся поверх плотной оболочки, и вещество внутри оболочки ослабляют нейтроны сильнее, чем плотная оболочка, что может свидетельствовать о большем содержании водорода в этих частях объекта. Следовательно, в них содержится гетит FeO(OH), а также могут присутствовать аморфные продукты коррозии железа. В частности, этим объясняется то, что контраст на изображении орнамента на СИ и на нейтронах имеет разный знак (рис. 2, 3, 4). Следует отметить отсутствие в составе стрелы фазы акаганеита (FeO(OH,Cl)) – неустойчивой модификации гетита, формируемой при появлении в продуктах коррозии хлорида железа и создающей угрозу сохранности металлических артефактов (Шемаханская, 2015. С. 129).
20 Из наблюдаемой картины строения объекта и дифракционных данных можно заключить, что в пламени погребального костра на поверхности наконечника стрелы образовался плотный слой окалины. При температуре свыше 575о C, что соответствует температуре пламени большого костра, железо окисляется до вюстита FeO, который в дальнейшем при охлаждении доокисляется, образуя магнетит, и на внешней поверхности – небольшое количество гематита (Mrowec, Werber, 1978). Именно слой магнетита и гематита обладает защитными свойствами (что находит применение в известной технологии защиты изделий из железа и стали от коррозии – воронении). Кроме того, важное значение для повышения защитных свойств окалины имеет ее спекание под действием пламени костра и теплоты, выделяемой при реакции окисления железа.
21 При дальнейшем нахождении в земле оставшийся металл был полностью уничтожен коррозией, в результате чего в исследуемом объекте образовалось большое количество пустот. Подобная сохранность железных артефактов после кремации наблюдается, например, на ряде предметов из раскопок погребений Гнёздовского курганного могильника (рис. 5), а также описано в отдельной работе (Fell, 2004). Можно сказать, что именно образование слоя окалины на наконечнике стрелы и обеспечило его сохранность до момента раскопок.
22

Рис. 5. Предметы из кремационных погребений Гнёздовского могильника. 1 – фрагмент наконечника стрелы (Л-89/Сиз-1882); 2 – фрагмент гривны (Дн-86/Серг-1901). Fig. 5. Items from the cremations of the Gnezdovo burial ground
23 Для восстановления первоначального вида орнамента по томографическим изображениям выделены сечения в плоскости орнамента для одной из сторон объекта, охватывающие толщину около 1.4 мм. Эти сечения просуммированы (рис. 6, 1), что дало детальное изображение орнамента. Исходя из предположения о симметрии орнамента относительно оси наконечника, это изображение отражено относительно предполагаемой оси симметрии и скомпоновано с исходным видом (рис. 6, 2). Положение оси симметрии определялось из условий совпадения внешнего контура стрелы и отсутствия перекрытия частей орнамента. На полученном изображении контрастные линии очерчивают канавки для инкрустации, что позволило прорисовать исходный вид орнамента (рис. 6, 3). Пониженные участки поверхности, по-видимому, также элементы декора наконечника. Они обозначены темно-серым цветом на рис. 6, 3 и видны при трехмерном представлении томографической реконструкции (рис. 4, в-1). Можно предположить, что пониженные участки поверхности были также декорированы, например, оловом. Это предположение опирается на данные элементного состава (таблица) на поверхности наконечника – в области 3 (рис. 4, а), соответствующей понижению поверхности на трехмерной реконструкции (рис. 4, в-1), обнаружено 4.5% олова, но какие-либо дополнительные данные отсутствуют.
24

Рис. 6. Реконструкция внешнего вида и декора наконечника. 1 – сумма томографических срезов, проходящих через орнамент (по сравнению с рис. 2 инвертирована); 2 – реконструкция суммы томографических срезов для неразрушенного наконечника; 3 – реконструкция внешнего вида наконечника: оранжевым цветом показана инкрустация медным сплавом, темно-серым – пониженные плоские участки с предполагаемым дополнительным декорированием. Fig. 6. Reconstruction of the exterior and decoration of the arrowhead
25 Таким образом, орнаментация растительного характера занимает бóльшую часть плоскости пера наконечника с обеих сторон. Она представляет собой расположенные на «рогах» наконечника две полупальметы, расходящиеся от центральной трехлепестковой фигуры. Эта орнаментация поверхности пера является уникальной особенностью наконечника стрелы из Черной могилы, выделяющей ее не только из схожих по типу образцов, но и в целом из подавляющего большинства восточноевропейских наконечников стрел. Она представляет собой всечку (инкрустацию) цветного металла в железную основу. На томографических срезах, полученных с помощью СИ (рис. 2, 6, 10, 11), хорошо видны поперечные сечения пробитых в металле наконечника канавок в форме «ласточкиного хвоста», куда изначально были инкрустированы отрезки проволоки из медного сплава. Воздействие больших температур погребального костра расплавило инкрустированный металл, сохранившийся только в виде отдельных капель на поверхности пера наконечника.
26 Исследованный фрагмент наконечника стрелы относится к группе так называемых двурогих наконечников, состоящих из раздвоенного пера с заточенной внутренней кромкой, упора и черешка. Морфология пера предполагает, что такие наконечники предназначались для нанесения широких ран, вызывающих обильное кровотечение.
27 По типологии, разработанной А.Ф. Медведевым для Восточной Европы, наконечник стрелы из Черной могилы принадлежит к типу 60, варианту 2 – двурогие срезни с упором и с выпуклыми режущими и боковыми сторонами (1966. С. 72). По данным исследователя, подобные наконечники в Восточной Европе датируются концом IX–X в. и в основном встречаются на памятниках, относящихся к эпохе образования Древнерусского государства – Новгород, Гнёздово, Киев, Екимауцы, Плиснеск, курганы Суздальского Ополья (рис. 7). Важно отметить, что двурогие наконечники найдены в том числе в погребениях с представительным набором вооружения, что позволяет считать их частью комплекса вооружения профессиональных воинов (например, гнёздовские курганы Ц-255/1978 и Ц-160/1976 (1990)).
28

Рис. 7. Наконечники стрел типа 60, варианта 2 из погребений Гнёздовского могильника. 1 – Л-5/1949; 2 – Ц-255/1978. Fig. 7. Arrowheads of type 60, variety 2 from the burials of the Gnezdovo burial ground
29 Стоит отметить, что этот тип наконечников не характерен ни для автохтонного славянского и финского населения лесной и лесостепной зон Восточной Европы, ни для пришельцев – скандинавов, оказавших большое влияние на формирование древнерусского комплекса вооружения. Скорее всего этот тип наконечников связан с кочевническими культурами юга Восточной Европы, чей вклад в сложение комплекса вооружения Древней Руси также очевиден (Каинов, 2014). Двурогие наконечники стрел известны на памятниках кочевников юга Восточной Европы, а также на оружии венгров эпохи «обретения Родины» (Крыганов, 1987. C. 37; The Ancient Hungarians, 1996. P. 131, 311, 312. Fig. 1, 7).
30 Орнаментация наконечников стрел в Восточной Европе в X–XIII вв. встречается довольно редко. Объясняется это прежде всего характером использования предмета. Пущенная из лука стрела далеко не всегда поражала цель, и не всегда ее можно было найти. Тем не менее желание украсить предмет и, возможно, обозначить принадлежность конкретному владельцу реализовывалось в нанесении на наконечники стрел разных орнаментов и знаков или в покрытии поверхности драгоценным металлом. При этом использовались различные технологии – обтяжка пера золотой фольгой, амальгамирование золотом, пуансонирование, прорезная орнаментация (Лупинеко, 2004. С. 117, 118. Рис. 4; Винничек, Сафронов, 2010. С. 180–182. Рис. 1, 4–7, 9, 11)2. Использование золота для декорирования наконечников стрел, потеря которых очень вероятна, говорит о высоком социальном статусе их владельцев. Прорезные фигуры на наконечниках, как и их пуансонирование – более дешевый способ выделить наконечники из общей массы.
2. На пере наконечника стрелы из раскопок Сарского городища пуансоном нанесен циркульный орнамент. Благодарим А.Л. Каретникова за информацию.
31 Значительно более редки на восточноевропейских наконечниках княжеские владельческие знаки. При раскопках Гомия (современный Гомель, Беларусь) в контексте XII – начала XIII в. найден ромбовидный наконечник стрелы, относящийся к типу 43 по типологии Медведева (Лупиненко, 2004. С. 112) (рис. 8, 1)3. Его характерная морфологическая черта – наличие уплощенных площадок на обеих сторонах пера. На них сохранились гравированные изображения двух одинаковых княжеских знаков. Ю.М. Лупиненко предположил, что они принадлежат одному из Рюриковичей, владевших Черниговской и Новгород-Северской землями, которым в XII–XIII вв. принадлежал Гомий (Лупиненко, 2004. С. 112, 113).
3. Благодарим Н.А. Плавинского и Д.Н. Линденкова за предоставленные фото наконечника стрелы из Гомеля.
32

Рис. 8. Наконечники стрел с княжескими знаками. 1 – Гомий; 2 – окрестности Плещеева озера. Fig. 8. Arrowheads with princely signs
33 Наибольший интерес вызывает ромбовидный наконечник, обнаруженный в окрестностях Плещеева озера4 (Ярославская обл.) (рис. 8, 2). По типологии Медведева он относится к типу 41, варианту 2 и широко датируется в рамках середины XI–XIV в. (1966. С. 65). Так же, как и у предыдущего, перо этого наконечника с обеих сторон оформлено плоскостями, на которые в технике инкрустации5 металла серебряной проволокой нанесены знаки. Один из них сохранился лучше и представляет собой двузубый знак на прямой вертикальной ножке. Оба зубца заканчиваются завитками, развернутыми наружу. К одному из зубцов с внутренней стороны примыкает отрог-завиток. Насколько позволяет сохранность, можно предположить, что на обратной стороне пера наконечника находился аналогичный знак, но изображенный зеркально. Подобные знаки С.М. Михеев предлагает атрибутировать как принадлежащие князю Юрию Владимировичу Долгорукому (1090-е – 1157 гг.), великому князю Киевскому и князю Ростово-Суздальскому (2017. С. 22, 23. Рис. 5).
4. Наконечник стрелы передан в собрание Государственного исторического музея.

5. В данном случае технология инкрустации отличается от инкрустации на наконечнике стрелы из Черной могилы. Отрезки цветного металла набиты на поверхность, предварительно насеченную тонкими линиями, расположенными в виде сетки.
34 Упомянутые выше два наконечника стрел принадлежали либо непосредственно князьям, чьи знаки изображены на наконечниках, либо их ближнему окружению. Традиция нанесения княжеских знаков на предметы вооружения фиксируется в древнерусском материале с конца Х в., и к настоящему времени кроме наконечников стрел выявлена на топорах, боевых ножах (?), кистенях и сложносоставных луках (Артемьев, Молчанов, 1995; Макаров и др., 2013; Каинов, 2018. С. 53). Технология нанесения знаков определялась материалом предмета – на роговых гирях кистеней, накладке на лук, рукояти боевого ножа знаки были прорезаны, на железных топорах инкрустированы. Известны также литые гири кистеней с княжескими знаками (см., например: Артемьев, Молчанов, 1995. Рис. 2; 5).
35 Орнамент наконечника стрелы из Черной могилы не позволяет видеть в нем княжеский знак, хотя «двурогая» форма композиции вызывает определенные аналогии с некоторыми ранними знаками Рюриковичей. Сложно сказать, где мог быть изготовлен наконечник стрелы и был ли он сразу орнаментирован. Примером нанесения знаков уже в ходе бытования предмета служит найденный в этом же кургане наконечник копья с инкрустированными на обеих сторонах пера крестами (Каинов, Щавелев, 2005. С. 87. Рис. 1).
36 А.Н. Кирпичников, анализируя декор так называемой сабли Карла Великого, указал на схожесть орнаментального оформления ножен сабли и ряда древнерусских изделий, связанных с кругом древностей «дружинной культуры» Древней Руси конца Х – первой половины XI в. Исследователь предложил считать их изделиями одного культурно-художественного круга, демонстрирующими зарождение собственного древнерусского орнаментального искусства (Кирпичников, 1965. С. 272). С нашей точки зрения, орнамент наконечника из Черной могилы стоит рассматривать именно в рамках этого процесса.
37 Итак, проведенные комплексные исследования наконечника стрелы, выполненные в НИЦ «Курчатовский институт», включали взаимодополняющую визуализацию с применением нейтронной и синхротронной томографии, фазовый анализ материала основы методом нейтронной дифрактометрии, анализ элементного состава материала основы и декора методом растровой электронной микроскопии с энергодисперсионным рентгеновским микроанализом.
38 Оценка состояния наконечника стрелы показала, что его сохранность обусловлена наличием плотного слоя оксидов железа, преимущественно магнетита, вероятно, сформировавшегося при кремации и последующей археологизации. На поверхности наконечника обнаружены капли медного сплава, предположительно использовавшегося при создании орнамента.
39 В результате исследований выполнена реконструкция исходного внешнего вида и деталей декора наконечника стрелы, включая идентификацию использованных материалов основы и орнамента и методов нанесения декора.
40 Исследованный наконечник относится к довольно редко встречающемуся на территории Древней Руси типу двурогих наконечников, проникнувших сюда с кочевниками и вошедших в набор вооружения древнерусских воинов. Отличительная особенность наконечника из Черной могилы – инкрустированный орнамент. Инкрустированное оружие – принадлежность воинов, обладавших высоким социальным статусом. Ряд предметов вооружения несет инкрустированные изображения княжеских знаков, маркируя принадлежность непосредственно князю или его ближнему окружению. Курган Черная могила – самый большой курган Древней Руси, и сложно оспаривать принадлежность к высшей военной знати погребенных там мужчин. В связи с этим обнаружение среди сопровождавшего погребенных набора оружия инкрустированного наконечника стрелы закономерно.
41 Курган Черная могила, наиболее вероятно возведенный в промежутке между 980–1025 гг., раскопанный в 1872–1873 гг., только в XXI в. в ходе кропотливой работы на стыке исторических и естественнонаучных методов начинает приоткрывать свои тайны. Каждый исследованный предмет дополняет мозаику варварского великолепия захоронения одного из последних языческих вождей Древней Руси.

Библиография

1. Артемьев А.Р., Молчанов А.А. Древнерусские предметы вооружения с княжескими знаками собственности // Российская археология. 1995. № 2. С. 188–191.

2. Винничек В.А., Сафронов П.И. Редкие и уникальные наконечники стрел со средневековых поселений Верхнего Посурья и Примокшанья // Пензенский археологический сборник. Вып. 3. Пенза: Пензенский ин-т развития образования, 2010. С. 180–198.

3. Зозуля С.С., Клещенко Е.А. Кремированные останки из кургана Черная могила в собрании Исторического музея // Вестник Московского университета. Серия 23: Антропология. 2019. № 1. С. 117–130.

4. Каинов С.Ю. Начальные этапы формирования древнерусского комплекса боевых средств // Воинские традиции в археологическом контексте: от позднего латена до позднего средневековья / Сост. И.Г. Бурцев. Тула: Гос. военно-исторический и природный музей-заповедник «Куликово поле», 2014. С. 97–101.

5. Каинов С.Ю. Кистени или весовые гири? К попытке одной переатрибуции // Военная археология: сборник материалов научного семинара. Вып. 4. М.: ИА РАН, 2018. С. 51–57.

6. Каинов С.Ю. «Большой» меч из Черной могилы (предварительные итоги нового этапа изучения) // Земля наша велика и обильна… / Отв. ред. С.В. Белецкий. СПб.: Невская Типография, 2019. С. 125–139.

7. Каинов С.Ю., Щавелев А.С. Изображение креста на наконечнике копья из Черной Могилы (Технология и семантика) // Древнейшие государства Восточной Европы. 2003 год. Мнимые реальности в античных и средневековых текстах / Отв. ред. Т.Н. Джаксон. М.: Восточная литература, 2005. С. 83–90.

8. Калоян А.А., Коваленко Е.С., Пахневич А.В., Подурец К.М. Шкала контрастности минералов для нейтронной томографии палеонтологических и геологических объектов // Геология и геофизика. 2017. Т. 58, № 11. С. 1805–1811.

9. Кирпичников А.Н. Так называемая сабля Карла Великого // Советская археология. 1965. № 2. С. 268–276.

10. Крыганов А.В. Вооружение и конское снаряжение кочевников юга Восточной Европы VII–X вв.: дис. … канд. ист. наук. Харьков, 1987. 371 с.

11. Лобода А.Ю., Колобылина Н.Н., Терещенко Е.Ю., Мурашева В.В., Шевцов А.О., Васильев А.Л., Ретивов В.М., Кашкаров П.К., Яцишина Е.Б. Исследование технологии золочения «идола» из кургана «Черная могила» // Кристаллография. 2018. Т. 63, № 6. С. 992–1000.

12. Лупиненко Ю.М. Археалагiчныя сведчаннi аб старажытнарускiм княскiм паляваннi // Славянский мир Полесья в древности и средневековье / Ред. О.А. Макушников. Гомель: Гомельский гос. ун-т им. Франциска Скорины, 2004. С. 112–118.

13. Макаров Н.А., Зайцева И.Е., Красникова А.М. Парадный топорик с княжескими знаками из Суздальского Ополья // Фундаментальные проблемы археологии, антропологии и этнографии Евразии. Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии Сибирского отделения РАН, 2013. С. 435–444.

14. Медведев А.Ф. Ручное метательное оружие. (Лук и стрелы, самострел). VIII–XIV вв. М.: Наука, 1966 (Археология СССР. Свод археологических источников; вып. Е1-36). 184 с.

15. Михеев С.М. Княжеские печати с тамгами и атрибуция знаков Рюриковичей XI–XII вв. // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2017. 4 (70). С. 17–41.

16. Мурашева В.В., Орфинская О.В., Лобода А.Ю. «Новая история» «идола» из кургана Черная могила (Х в.) // Российская археология. 2019. № 1. С. 73–86.

17. Орфинская О.В., Зозуля С.С. Текстиль из кургана Черная могила // Российская археология. 2020. № 4. С. 87–97.

18. Самоквасов Д.Я. Могильные древности северянской черниговщины. М.: Синод. тип., 1916. 97 c.

19. Соменков В.А., Глазков В.П., Эм В.Т., Гуреев А. И., Мурашев М.М., Садыков Р.А., Аксенов С.Н, Трунов Д.Н., Столяров А.А., Алексеев А.А., Кравчук Л.В. Установка для комплексной радиационной диагностики «ДРАКОН» // Поверхность. Рентгеновские, синхротронные и нейтронные исследования. 2019. № 9. С. 93–99.

20. Шемаханская М.С. Металлы и вещи. История. Свойства. Разрушение. Реставрация. M.: Индрик, 2015. 288 с.

21. Шишлина Н.И., ван дер Плихт Й., Севастьянов В.С., Кузнецова О.В., Мурашева В.В., Панин А.В., Каинов С.Ю., Зозуля С.С., Шевцов А.О. Радиоуглеродное AMS-датирование экспонатов Исторического музея: результат и обсуждение // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2017. Т. 19, № 3 (2). С. 398–405.

22. Fell V. Cremated: Analysis of the metalwork from an Iron Age grave // Proceedings of Metal 2004, 4–8 October 2004 / Eds. J. Ashton, D. Hallam. Canberra: National Museum of Australia, 2004. P. 514–519.

23. Glazkov V.P., Naumov I.V., Somenkov V.A., Shil’shtein S.Sh. Superpositional many-detector systems and neutron diffraction of microsamples // Nuclear Instruments and Methods in Physics Research. Section A: Accelerators, Spectrometers, Detectors and Associated Equipment. 1988. Vol. 264, iss. 2–3. P. 367–374.

24. Janssens K., Van Grieken R. Non-Destructive Micro Analysis of Cultural Heritage Materials. Amsterdam: Elsevier, 2005 (Comprehensive Analytical Chemistry; 42). 828 p.

25. Mrowec S., Werber T. Gas Corrosion of Metals. Springfield, 1978. 383 p.

26. Murasheva V., Zozulia S., Shevtsov A., Yatsishina E., Kashkarov P., Tereshenko E., Lododa A. Unveiling the «Chernaya mogila» («Black mound») complex: past developments and new finds // 24th EAA Annual Meeting, Barcelona, 5–8 September 2018: Abstract Book. Vol. II. Barcelona, 2018. P. 851.

27. The Ancient Hungarians. Budapest: Hungarian National Museum, 1996. 477 p.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв

(additional_1.jpg) [Ссылка]

(additional_2.jpg) [Ссылка]

(additional_3.jpeg) [Ссылка]

(additional_4.jpg) [Ссылка]

(additional_5.jpg) [Ссылка]

(additional_6.jpg) [Ссылка]

(additional_7.jpg) [Ссылка]

(additional_8.jpg) [Ссылка]

Перевести