Везде
Подписное белокаменное надгробие 1522 г. из с. Чаплыгино древнего Коломенского уезда
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии Дополнительные материалы
Поделиться
QR
Метрика
Подписное белокаменное надгробие 1522 г. из с. Чаплыгино древнего Коломенского уезда
Аннотация
Код статьи
S086960630011743-6-1
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Мазуров Алексей Борисович 
ORCID: 0000-0002-6359-872X
Должность: профессор кафедры отечественной и всеобщей истории; ректор
Аффилиация:
Государственный социально-гуманитарный университет
Свято-Филаретовский православно-христианский институт
Адрес: Российская Федерация, Московская обл., г. Коломна, ул. Зеленая, 30
Выпуск
Номер 2
Страницы
197-204
Аннотация

Вводится в научный оборот редкое подписное белокаменное орнаментированное надгробие 1522 г., располагавшееся над захоронением священника Егория Богородице-Рождественской церкви с. Чаплыгино Похрянского стана Коломенского уезда. Уникальность этого – одного из ранних иерейских надгробий – заключается в комбинированном обозначении годичной даты через буквенную цифирь и числительное, находящее аналогии в оформлении синхронных поземельных актов и книжной культуре Московской Руси. Проанализированное в историческом контексте, оно содержит также самое раннее упоминание в старорусской эпиграфике дня памяти святых дев Ирины, Агапии и Хионии.

Ключевые слова
эпиграфика Московской Руси XVI в., Коломенский уезд, белокаменное резное подписное надгробие сельского священника
Классификатор
Получено
28.06.2021
Дата публикации
28.06.2021
Всего подписок
6
Всего просмотров
88
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf Скачать JATS
1 В 2015 году при случайных обстоятельствах был найден редкий экземпляр подписного белокаменного средневекового надгробия с древнего кладбища села Чаплыгино Воскресенского района Московской области. Оно было обнаружено при отрытии могилы и разбито ломом для извлечения из земли. Куски его были отброшены в сторону, но затем собраны (рис.1) и переданы для хранения в собор Иерусалимской иконы Божией Матери г.Воскресенска, где и находятся сейчас в качестве экспоната церковного музея.
2 Настоящая статья посвящена введению в научный оборот этого интересного памятника XVI в. Русские белокаменные надгробия (число которых сегодня, по оценкам Л.А.Беляева, составляет около двух тысяч), как продемонстрировано в фундаментальных изданиях (Беляев, 1996; Русское средневековое надгробие, 2006), являются ценным и весьма информативным историческим источником. Они входят в круг маркеров идентичности средневековой московской культуры.
3 Село Чаплыгино впервые упоминается в Писцовой книге 1577\78 гг., оно числилось в Похрянском стане (как волость упоминается еще в духовной грамоте Ивана Калиты 1336 г.) Коломенского уезда и находилось в позднегрозненское время в долевом совладении представителей дворянского рода Колтовских. С селе имелась "церковь Рождество Пречистые, древена, клетцки, стоит без пенья" (Писцовые книги, 1872. С.486), с погоста которой и происходит публикуемое надгробие. На основания родословной Колтовских (Эскин, 2009. С.80), можно предположить, что на рубеже XV-XVI вв. Чаплыгиным владел Василий Михайлович, представляющий второе колено рода Колтовских. Его старший брат Федор Колтовский упомянут в 1492 г. как человек великого князя Ивана III и командир отряда, отправившегося в погоню за татарами, совершившими в 1492 г. набег на волость Вошань в округе г.Алексина (Никоновская летопись, 1965. С.233). Еще более ранние владельцы предполагаются по топонимическим данным. Определенно в их цепочке присутствовали Чаплыгины. В конце XVI века землевладелец К.Р. Чаплыгин известен в Рязанском уезде (Веселовский, 1974. С.347). Видимо, это представитель рода детей боярских, один из которых в XV веке владел селом Чаплыгино и дал ему название посессивного типа.
4 После вводных замечаний об истории места находки (села и храмового погоста), перейдем собственно к анализу найденного там памятника. Сохранившиеся фрагменты надгробия складываются в верхнюю часть плоской плиты. В момент находки, скорее всего, она находилась in situ. Камень если и расширен к изголовью, то очень слабо. Размеры: 53х6,8х(28-34,5) см. Орнамент резной треугольчатый, с устойчивой антропоморфной композицией. Ленты орнамента набраны из маленьких треугольников с шириной основания 0,7 см, высотой до 1,1 см и разграничены графьей. Внешний ряд ("бордюр") образуют два ряда противопоставленных трегоульников, которые не соприкасаются вершинами. Ширина этой ленты 2 см, отстоит от края на 1,6-2 см. Внутренняя рамка для надписи состоит из одинарной ленты треугольников вершинами наружу. Эта лента отделяется от внешнего бордюра четко прочерченной графьей, а от поля с надписью - еще одной графьей (расстояние между линиями графьи 2,7 см). Как показал В.И.Вишневский, в коллекции надгробий Троице-Сергиева монастыря такая внутренняя рамка появилась в конце XV в., максимально распространена она во второй четверти XVI в. (17 плит), а уже в третьей четверти XVI в. становится редкой (всего 3 плиты) (Вишневский, 2013. С.125). Единственное сохранившееся верхнее клеймо чаплыгинского надгробия чуть меньше полуокружности. Центральная его часть оформлена оригинально. Обычно это вытянутые узкие треугольники. Однако тут ситуация иная. Верхнее клеймо набрано из равнобедренных, более крупных по отношению к лентам орнамента треугольников, вершины которых не доходят до центра 1,8-2 см. Зато от вершин по принципу чередования "через один" идут линии (радиусы) графьи (их три) до центра окружности (рис.1). Насколько нам известно, подобные элементы ранее для клейм не фиксировались. Центральное клеймо дополнительно окаймляют две полосы из чуть более мелких (по отношению к бордюру) треугольников вершинами к центру. Плечики антропоморфной композиции были довольно высоко подняты к изголовью, о чем говорит сохранившийся фрагмент дуги графьи в левой части плиты. Боковые грани без орнамента.
5 Круг аналогий орнаментальному оформлению плиты обширен. Ограничимся хронологически близкими подобиями анализируемому артефакту. Это надгробия Авдотьи из московского некрополя церкви Николы на Берсеневке первой четверти XVI в. (Золотов, С.223, 224, рис.1), Елферия Тормосова 1524 г. из Троице-Сергиева монастыря (Вишневский, 1998. С.72-97) и фрагмент изголовья плоской плиты 1524 или 1534 г. из Тулы (Зацаринный, 2006. С.297-298, ил.1).
6 Надпись нанесена на свободное поле, начинаясь ниже клейма. Причем ею занято примерно 2\3 его пространства, с оставлением еще пустого места внизу. Она нанесена не профессиональным резчиком, а способом граффито, т.е. прочерчена острым предметом на изготовленном профессионалом-ремесленником изделии, приобретенном на рынке. Эпитафия появилась, вероятно, на могильной плите вскоре после погребения. Надпись выполнена полууставом в 6 строк (рис.1):
7

[1] ЛѢ(та)҂ӠТРИ (клеймо) ЦАТ(ого) ПРЕСТА

[2] М(еся)ЦА АПРЕЛ(я)

[3] ZЇД(е)НЬ

[4] ВИСЯСВЕЩЕН(но)ѢРѢ(й)ЕГОРЕИНАПА

[5] МЕТЬIС(вя)ТЫХД(е)В...(утрата)........ИХИ

[6] ѾNИЕ
8

Рис. Белокаменное подписное надгробие 1522 г. из с. Чаплыгино Воскресенского р-на Московской области: а – фото; б – прорись. Fig. The inscribed white stone signature tombstone of 1522 in the village of Chaplygino, Voskresensk District of Moscow Region: a – photo; б – drawing
9 Выносных букв пять: Т, Л, N, О, Х. Палеография соответствует датировке плиты. Строки не параллельны, имеют наклон слева направо. Высота строк - 2-2,5 см, промежутков между ними 2-2,5 см. Между основным четырехстрочным текстом, уже после его написания, были вставлены еще две строки справа (№№ 2-3) о месяце и дне смерти, первоначально пропущенные в формуляре. Восстановление надписи возможно после анализа сохранности. Полностью сохранилась дата смерти. После знака тысяч идет ясно читаемая буква "Т", которая не может обозначать цифру 300 (7300-5508=1792 г., что невозможно, ибо плита по характеру орнаментации относился к XVI в.). Далее идет одна или две буквы, восстановление которых представляет некоторые затруднения в силу проходящей горизонтально трещины-раскола. Это могут быть "Р" ("Р" с острым завершением встречается в полууставе XV-XVI вв.) и "Н"\"И". Правда, на самой плите "Р" (в бесспорных чтениях) имеет закругленный верх (два случая). Это тоже не буквенная цифирь (Р=100; Н=50; И=8), ибо любая комбинация дает недостоверный результат. Помогают все понять следующие три буквы "ЦАТ", с выносным "Т" под титлом. Все вместе складывается в дату "7000 ТРИЦАТ(ь)", т.е. сентябрьский 7030 г. - 1521/1522 гг.
10 Нам неизвестны аналогии подобному обозначению года в эпитафиях на белокаменных надгробиях конца XV-XVII вв.1 Однако источник их вполне может быть указан. Это земельные акты XVI века, начиная с самого его начала, и выходные записи датированных книг того же столетия. Именно в них мы встречаем очень много случаев, когда тысячи обозначены цифирью, а вот сотни, десятки и единицы - числительными. Самый распространенный вариант (тысячи цифирью, остальное числительными) - тот, который мы имеем на плите из с.Чаплыгино (Акты Русского государства, 1975. №№ 5, 19, 24, 29, 38, 40-43, 45, 50-54, 56, 62, 68-70, 72, 210-211, 214-216, 219-220, 223, 225, 229, 232-233, 236-238, 244-247, 250-251, 255, 257, 259-264, 268-269, 272-273, 275-276, 279-281, 286, 288-290, 292, 295, 296-298, 300, 302; Усачев, 2018. №№ 81, 96, 114, 159, 169, 184, 192, 231, 245, 259, 274, 305, 323-324, 330, 332, 334, 352, 370, 374, 379, 391, 405, 410, 414, 421-422, 426, 448)2. В актах имеются полные аналоги написанию даты на плите (Акты Русского государства, 1975. № 200, 201, 203). Бытовали и более редкие варианты: 1) тысячи и единицы - цифирью, а десятки числительным (Акты Русского государства, 1975. №№ 66-67, 221; Усачев, 2018. №№ 208, 251, 254, 393); 2) тысячи и десятки цифирью, единицы - числительным (Акты Русского государства, 1975. № 191, 234, 239, 242, 258, 265, 278)3; 3) тысячи - числительным, десятки и единицы - цифирью (Акты Русского государства, 1975. №№ 301; Усачев, 2018. №№ 239, 369). Таким образом, человек, сделавший надпись на плите из с.Чаплыгино, был знаком с особенностями обозначения дат на синхронных поземельных актах и в книжной культуре.
1. В коллекции надгробий Троице-Сергиева монастыря есть редкие случаи написания чисел месяца прописью (при том, что год написан буквенной цифирью): уже упоминавшаяся плита Елферия Тормосова 1524 г. (преставился в "двадесять первый день") (Вишневский, Новые находки средневековых надгробий, 1998. С.72-97) и плита Стефана 1540 г. (преставился в "третий день") (Вишневский, 2010. С.8-9, рис.1:1 на С.17). Однако случаев комбинированного написания числа года в собрании не имеется.

2. Здесь и далее для книжной культуры приведены аналоги, датирующиеся в интервале 1514-1559 гг.

3. Более распространен этот вариант среди книжников, которые могли рассматривать комбинирование цифр и числительных как своего рода интеллектуальную игру. См.: (Усачев, 2018. №№ 171, 175, 185, 196, 211, 232, 242, 250, 262, 264, 268, 288-289, 313, 318, 331, 333, 339, 342, 344, 348, 353, 355, 361, 364-365, 367-368, 378, 401, 404, 407, 411-412, 429, 433, 437, 444-446, 468-469).
11 Две вставные строки (2-3) не вызывают затруднений при прочтении. Единственная неясность - день месяца. Четко читается "И" десятеричное, а вот что находится перед этой цифрой, вызывает вопросы. Это либо "В" (что очень логично, но отсутствует левая вертикальная мачта), либо "Z". Последний вариант более предпочтителен. Во-первых, в полууставе XV-XVI в. встречается такое написание цифры 6. Во-вторых, это полностью соответствует календарной дате памяти конкретных святых (см. ниже)4.
4. Теоретически это могут быть 3 апреля, когда память мучениц Агапии, Ирины и Хионии отмечалась по Уставу Великой Церкви (св.Софии Константинопольской), 7 апреля - в ряде греческих и русских Евангелий XI-XIII вв., и 16 апреля - согласно доныне существующей традиции. См.: (Лосева, 2001. С.318-319).
12 В начале 4 строки четко видна нижняя часть буквы "В". В целом все буквы этой строки надежно восстанавливаются полностью. В конце 4 - начале 5 строк отметим интересную форму существительного: "на памяты" - вместо общепринятого "на память". Не исключено, что множественная форма обусловлена тем, что в этот день почитались сразу несколько связанных между собой подвижниц.
13 В 5 строке упоминаются какие-то святые во множественном числе, на именование которых падает большая утрата плиты. Однако текст поддается полному восстановлению. После слова "святых" идет сочетание "ДВ", что надо понимать как сокращение слова "ДЕВ". В конце 5 и 6 строках четко можно выделить одно из имен перечня святых дев: "И ХИОНИЕ". Это одна из трех святых мучениц-дев IV века, основная память которых приходится на 16 апреля по старому стилю. Три сестры: Агапия, Ирина и Хиония жили в Фессалониках (по более позднему варианту жития - в итальянской Аквилее) и пострадали во время масштабных гонений на христиан императора Диоклетиана (Виноградов, Никифорова, Луковникова, 2000, С.232-233). Они почитаются в лике святых дев-мучениц. Возникает некоторая проблема к чередованием первых двух имен. В древнейших русских месяцесловах очередность такая: сначала Агапия, затем Ирина и Хиония (Лосева, 2001. С.318-319). Однако на надгробиях конца XVI-XVII вв. порядок имен иной: Ирина, Агапия и Хиония (Авдеев, 2009. С.380). В окончании 5 строки перед союзом "И" просматриваются остатки нескольких букв. Это четыре вертикальных мачты5, а перед ними - верхняя перекладина, которая в данном контексте может представлять только букву "П". Все вместе складывается в окончание имени "..ПИИ". Это остатки имени Агапии. Таким образом, на чаплыгинском надгробии вторым именем могла быть только Агапия. Поэтому окончание надписи уверенно реконструируется как "Д(е)В (ИРИНЫ, АГА)ПИИ и ХИОНИЕ".
5. Прочтение правой части 5-ой строки затрудняют естественные точкообразные каверны. Из-за них в окончании этой строки можно при желании увидеть две "И" десятеричных (над каждой из них по две точки). Однако, это естественные особенности известняка, хорошо наблюдаемые между окончаниями 4 и 5 строчек.
14 Таким образом, надпись в полном виде реконструируется так: "Лета 7000 трицат(ого) м(еся)ца апрел(я) 16 д(е)нь преставися священ(н)о(и)ере(й) Егореи на памяты святых дев (Ирины, Ага)пии и Хионие". 16 апреля 7030 сентябрьского года приходилось на 16.IV.1522 г.
15 Заслуживает комментария форма имянаречения священника. Егорий - одна из русифицированных форм имени Юрий, присутствовавшего на Руси по меньшей мере с XI столетия. Резонно было бы ожидать тут канонической формы имени - Георгий. Однако мы имеем дело именно с народной версией крестильного имени, которое в силу популярности культа Георгия Победоносца было достаточно широко распространено.
16 В публикуемом памятнике мы имеем наиболее раннее по дате упоминание в лапидарных надгробных надписях дня памяти св. дев Ирины, Агапии и Хионии. До этого имелись надгробия с датами 1589, 1625, 1642 (все - из Москвы) и 1665 (из Троице-Сергиева монастыря) годов (Авдеев, 2009. С.380). Между тем в древнейших русских месяцесловах память Агапии, Ирины и Хионии отмечалась редко. Известно всего две рукописи с ее обозначением, датирующиеся ранее XV столетия (Лосева, 2001. С.318-319). В удаленном от городских центров провинциальном сельском некрополе хорошо ориентировались в календаре по святцам, что, впрочем, неудивительно для священнического окружения.
17 Представляет интерес и особенности формуляра. Установлено, что в первой четверти XVI столетия в "наиболее законченном виде" складывается формуляр старорусской эпитафии. Он состоит из датирующей формулы ("в лето..."), глагола "преставися" и ключевой информативной единицы - фразы "раб Божий". Перечисленные основные элементы могут наращиваться указанием на день памяти святого (святых, как в нашем случае), на который пришлась смерть. К сведениям о личности добавляется иногда сословная принадлежность или профессия умершего (Беляев, 1996. С.252-253; Авдеев, 2018. С.22). В чаплыгинской эпитафии еще отсутствует формула "раб Божий" (ведь священник в первую очередь должен был осознавать себя таковым по определению), что можно объяснить переходным временем к достаточно жесткому формуляру.
18 Зато мы видим в надписи определение "священноиерей". Понять, насколько оно было распространено, помогает обращение к другим надгробиям приходских священников XVI в. До настоящего момента наиболее раннее из опубликованных надгробий (валунного типа, типичного для Верхневолжья) священнослужителя принадлежало "священноиерею" Иоанну (†25 июня 1537), который служил в церкви Сорока мучеников Севастийских г. Кашина (Авдеев, 2015. С.300). Л.А. Беляевым введены в научный оборот иерейские надгробия середины XVI столетия: Алексеевского "попа" Ивана/инока Игнатия (около 1547 г.) (Кренке, Беляев, 2006. С.45. Зм-2/2003, Цв. ил.V) и Спасского "священника" Иева/инока Ивана (1551 г.) (Беляев, 1996. С.322, рис.2 на С.323, фото 56, Табл.LXXII). Оба они происходят из монастырских некрополей Москвы (Зачатьевского и Высоко-Петровского монастырей соответственно). У Знаменской церкви Твери была обнаружена плита "тверского" типа "священного иерея" Никулы с датой преставления 20 февраля 1550 г. (Авдеев, 2016. С.487)6. Известна плита "священноиерея" Харитонея с датой 8 мая 1568 г. (Гиршберг, 1960. № 65 (Табл.V, рис.1)7. 22 января 1577 года датируется надгробие "священноиерея" Никиты Федорова сына Коширянина из храма Василия Кесарийского в Тверской-Ямской слободе Москвы (Гиршберг, 1960. С.38. № 71 (жгутовой орнамент)]. Отметим, что все 6 перечисленных надгробий принадлежат представителям городского духовенства (Москва, Тверь, Кашин). Семьи московского и тверского священства могли себе позволить серьезные траты на изготовление престижных и достаточно дорогих памятников.
6. Пространная надпись на этой плите имеет явные признаки влияния книжной культуры. Любопытно, что это же надгробие В.С. Борзаковский датировал первой половиной XV века, а погребенный назван "попом Микулой" (Борзаковский, 1876. С. 24). Казус иллюстрирует достаточно вольный характер работы с датами и надписями во второй половине XIX века.

7. Плита происходит из Москвы или Подмосковья, точная локализация неизвестна.
19 В книжной культуре XVI века встречаются такие обозначения сана, как иерей, священноиерей, поп, протопоп, пресвитер, священник. Как видим, надгробные эпитафии свидетельствуют, что определение "священноиерей" (как и на плите из с.Чаплыгино 1522 г.) вполне типично для клириков XVI столетия. Оно выглядит более торжественно, чем "поп" или "священник", и является, наряду с особенностями написания года, явным признаком причастности автора эпитафии к книжной культуре. Достаточно многочисленные аналогии есть в выходных записях на синхронных и близких по времени рукописях (Усачев, 2018. №№ 28, 45, 49, 204, 247, 283, 290, 360, 367, 385, 415, 421, 440, 461)8, в том числе и Коломны (Мазуров, 2001. С.396 ("священноиерей Феодот", один из писцов Пролога 1481 г.), С.400 ("священный иерей Петр", при котором было написано напрестольное Евангелие, 1509 г.).
8. Аналоги приведены для кодексов с датировкой в интервале 1507-1559 гг.
20

Интересно, что достаток родичей почившего сельского (все же относительно крупного села) священника Егория вполне позволял приобрести белокаменное надгробие. С связи с этим приведем свидетельство о жизнеобеспечении низшего сельского клира барона Сигизмунда Герберштейна, побывавшего в России в 1517 и 1526 годах: "Священники обычно содержатся на взносы прихожан, им назначаются маленькие домики с полями и лугами, от которых они, как и их соседи, снискивают себе пропитание или собственноручно, или при помощи слуг. Приношения им весьма скудны" (Герберштейн, 1988. С.91). По-видимому, основная масса сельских церковнослужителей не имела возможностей для того, чтобы изъять из семейного бюджета весомую для них сумму, в которую обходилось белокаменное резное надгробие.
21 Найденное надгробие подтверждает существование Богородице-Рождественского храма, а значит и самого села Чаплыгино в начале XVI столетия. Ведь первый зафиксированный в источниках его священник Егорий перед своей смертью в 1522 г. какое-то время служил у алтаря. Возможно, он пережил опустошительное нашествие на Москву крымского хана Махмед-Гирея лета 1521 г. (Мазуров, 2001, С.167-168) (если не оказался на приходе потом вместо погибшего священника-предшественника). Хан тогда стоял две недели на реке Северке и "воевал коломенские места" (по прямой от низовий р.Северки до Чаплыгино менее 10 км). Каков же был социальный портрет священника Егория и контекст появления надгробия на его могиле? Это был настоятель храма в родовом поместье Колтовских. Его отношения с помещиком регулировались частным образом на договорной основе. Был ли он "добрым иереем", пользовавшимся всеобщим уважением прихожан, имел ли особые отношения с землевладельцем Колтовским или возглавлял более или менее обширную "покаяльную семью" - неизвестно. Ясно лишь, что недешевая плита была приобретена у профессионального резчика. Надпись была сделана каким-то человеком, имеющим явное отношение к книжной культуре, из окружения Егория самым простым способом - процарапана острым предметом (ножом, например).
22 В заключение хотелось бы подчеркнуть редкость проанализированного тут надгробия. Оно является одним из ранних священнических (причем представителя в целом небогатого сельского духовенства) надгробий среди памятников старорусской надгробной эпиграфики, содержит явные указания на знакомство исполнившего в стиле граффито эпитафию с традициями книжной культуры и оформления поземельных актов, является на сегодняшний день самой древней плитой с обозначением памяти довольно редких святых Ирины, Агапии и Хионии.

Библиография

1. Авдеев А.Г. Древнерусские святцы по лапидарным надгробным надписям конца XV – начала XVIII века // Вопросы эпиграфики. Вып. 3. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2009. С. 322–415.

2. Авдеев А.Г. Валунные надгробия Верхневолжья (конец XV – вторая треть XVIII в.): вопросы генезиса, бытования и источниковедения. М.: Православный Свято-Тихоновский гуманитар. ун-т, 2015. 400 с.

3. Авдеев А.Г. Надгробия «тверского» типа: вопросы хронологии, типологии и символики // Вопросы эпиграфики. Вып. 9. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. С. 474–520.

4. Авдеев А.Г. Памятники лапидарной эпиграфики как источник по истории и культуре Московской Руси: автореф. дис. … д-ра ист. наук. М., 2018. 48 с.

5. Акты Русского государства 1505–1526 гг. / Отв. ред. А.А. Новосельский; сост. С.Б. Веселовский. М.: Наука, 1975. 435 с.

6. Беляев Л.А. Русское средневековое надгробие. Белокаменные плиты Москвы и Северо-Восточной Руси XIII–XVII вв. М.: МОДУС-ГРАФФИТИ, 1996. 563 с.

7. Борзаковский В.С. История Тверского княжества. СПб.: И.Г. Мартынов, 1876. IV, 270, 152 с., 3 л. табл.

8. Виноградов А.Ю., Никифорова А.Ю., Луковникова Е.А. Агапия, Хиония и Ирина // Православная энциклопедия. Т. 1. А – Алексий Студит. М.: Православная энциклопедия, 2000. С. 232–233.

9. Вишневский В.И. Новые находки средневековых надгробий некрополя Троице-Сергиева монастыря // Труды по истории Троице-Сергиевой Лавры / Отв. ред. Т.Н. Манушина. М.: Подкова, 1998. С. 72–87.

10. Вишневский В.И. Новые находки памятников средневекового некрополя Троице-Сергиева монастыря (материалы археологических наблюдений 2006 года) // Сергиево-Посадский музей-заповедник. Сообщения. Вып. XI / Отв. ред. Т.Н. Манушина. Сергиев Посад: Ремарко, 2010. С. 8–17.

11. Вишневский В.И. Орнамент белокаменных средневековых надгробий Троице-Сергиева монастыря: анализ и хронология // Археология Подмосковья: материалы научного семинара. Вып. 9 / Отв. ред. А. В. Энговатова. М.: ИА РАН, 2013. С. 125–139.

12. Герберштейн С. Записки о Московии. М.: Изд-во Московского гос. ун-та, 1988. 430 с.

13. Гиршберг В.Б. Материалы для свода надписей на каменных плитах Москвы и Подмосковья XIV–XVII вв. // Нумизматика и эпиграфика. Т. 1. М.: Изд-во АН СССР, 1960. С. 3–77.

14. Зацаринный С.В. Надписное надгробие XVI века из Тулы // Русское средневековое надгробие XIII–XVII века: материалы к своду / Отв. ред., сост. Л.А. Беляев. М.: Наука, 2006. С. 297–298.

15. Золотов Ю.М. Семь надписей XVI–XVII вв. из Москвы // Советская археология. 1987. № 3. С. 223–229.

16. Кренке Н.А., Беляев Л.А. Монастырский некрополь XVI–XVII веков. Плиты из Зачатьевского монастыря // Русское средневековое надгробие XIII–XVII века: материалы к своду / Отв. ред., сост. Л.А. Беляев. М.: Наука, 2006. С. 44–50.

17. Лосева О.В. Русские месяцесловы XI–XIV веков. М.: Памятники исторической мысли, 2001. 420 с.

18. Мазуров А.Б. Средневековая Коломна в XIV – первой трети XVI вв.: Комплексное исследование региональных аспектов становления единого Русского государства. М.: Александрия, 2001. 542 с.

19. Писцовые книги Московского государства. Ч. 1, отд. 1 / Под ред. Н.В. Калачова. СПб.: Изд. Имп. Рус. геогр. о-ва, 1872. 924 с.

20. Полное собрание русских летописей. Т. 11–12. Патриаршая или Никоновская летопись. М.: Наука, 1965. VII, 254, VI, 266 с.

21. Русское средневековое надгробие XIII–XVII века: материалы к своду. Вып. 1 / Отв. ред., сост. Л.А. Беляев. М.: Наука, 2006. 358 с.

22. Усачев А.С. Книгописание в России XVI века: по материалам датированных выходных записей. Т. 2. М.; СПб.: Альянс-Архео, 2018. 525 с.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв

(additional_1.png) [Ссылка]

(additional_2.png) [Ссылка]

Перевести