Везде
Settlement and historical landscapes in the west Valdai hills in the Early Iron Age and the Middle Ages
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments Additional materials
Share
QR
Metrics
Settlement and historical landscapes in the west Valdai hills in the Early Iron Age and the Middle Ages
Annotation
PII
S086960630013168-3-1
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Alexey L. Smirnov 
Affiliation: Institute of Archaeology RAS
Address: Russian Federation, Moscow
Maksim Menshikov
Affiliation: Institute of Archaeology RAS
Address: Russian Federation, Moscow
Maxim Bobrovsky
ORCID: 0000-0002-3379-368X
Occupation: Leading Researcher
Affiliation: Institute of Physicochemical and Biological Problems of Soil Science RAS
Address: Institutskaya, 2
Dmitry Kupriyanov
ORCID: 0000-0003-1441-4039
Occupation: Junior researcher
Affiliation: Institute of Archaeology of Russian Academy of Sciences
Address: Russian Federation
Ekaterina A. Kleshchenko
Affiliation: Institute of Archaeology RAS
Address: Russian Federation, Moscow
Alexey V. Tiunov
Affiliation: A.N. Severtsov Institute of Ecology and Evolution RAS
Address: Russian Federation, Moscow
Maria Dobrovolskaya
Affiliation: Institute of Archaeology RAS
Address: Russian Federation, Moscow
Edition
Issue 3
Pages
80-96
Abstract

The study of the historical dynamics of settlement in the upper Volga and Western Dvina regions near the Valdai watersheds was conducted based on records of archaeological sites of the Early Iron Age, early Middle Ages and Rus period. A database was created using archival data, the register of the “Archaeological Map of Russia” and survey results. The authors employed capabilities of geographic information systems (QGIS software, heatmap analysis tool), as well as laser scanning conducted with an unmanned aerial vehicle. The research substantiates the settlement of the microregion in the early Iron Age by groups of carriers of the Dyakovo culture traditions. The second half of the 1st millennium is characterized by an active spreading of sites attributed mainly to the Pskov long barrow culture which reflect a different settlement pattern and location of sites within the relief. In Rus period, against the background of the expansion of sites, it is possible to observe their concentration in the locations of “transport hubs” (watersheds, contact of river basins). The study revealed a new category of site for this territory – stone clusters which show analogies in the antiquities of the Ladoga region.

Keywords
settlement, the upper Volga and Western Dvina regions, Okovets forest, Early Iron Age, Middle Ages, GIS, laser survey
Received
23.12.2020
Date of publication
23.09.2021
Number of purchasers
6
Views
130
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf
1 Введение Осваивая территорию, человек участвует в формировании нового ландшафта, в котором природные особенности сочетаются с трансформациями, привнесенными хозяйственной и культовой деятельностью. Созданная пространственная среда становится привычным окружением, которое воспринимается как данность местными уроженцами. На основании запечатлений детства формируется стереотип нормы, позволяющий выносить образные суждения: «как у нас» и «не как у нас». Так в самом общем виде становление культурного ландшафта (или привычного пространства жизни) связано с формированием идентичности.
2 Изучение исторических ландшафтов занимает важное место в археологии и далеко выходит за границы реконструкции природного окружения и ресурсной зоны. Изучение пространства сельской жизни - особое на правление исследований. Интерес к историческим обликам сельских местностей проявляется в конце прошлого века и связан с фундаментальными исследованиями сельского средневековья (Чернов, 1989, Макаров, Спиридонова, 1993, Hook,1985). С.З. Чернов, посвятивший многие годы исследованию исторических древнерусских ландшафтов, пишет: «Пожалуй, ни одно из современных понятий не передаст столь емко запечатленную в земле память культуры, как понятие исторического ландшафта. Ландшафт несет не только историко-географическую информацию, но представляет органическое сочетание элементов природы с произведениями человеческой мысли и труда. Это удивительное явление, в котором синтезированы столь далеко лежащие области культуры, как отношение народа к природной среде, его хозяйственный и социальный уклад, художественный строй мышления и мировидение, проявляющиеся в организации пространства.» (Чернов, 1989, 413). Результаты изучения исторических ландшафтов в контексте самых разных исторических проблем в последние десятилетия были представлены в фундаментальных обобщениях (Макаров, Захаров, Бужилова, 2001, Сельская Русь в IX-XVI вв., 2008, История северорусской деревни X-XIII веков, 2009, Кренке, 2019). В наши задачи входило исследовать расселение в 1 тыс до н.э. – первой трети II тыс н.э. в миркорегионе, который, благодаря своему географическому положению, являлся то рубежом, то связующим звеном для населения различной культурной принадлежности, имел важное стратегическое значение транспортного узла, но оставался мало населенной периферией, условным «дремучим лесом», упоминаемым в важнейших исторических текстах: ПВЛ и «Об управлении империей». Изучаемая территория расположена на северо-западе Валдайской возвышенности. С запада и юго- запада она, ограничена водоразделами рек бассейнов Волги, Невы и Западной Двины, а с востока – цепочкой верхневолжских озер, соединившихся в один водоем после сооружения в 1841 г. бейшлота, образовавшего Верхневолжское водохранилище (Рагозин, 1880, с. 46). Под расселением мы понимаем как освоенность территории, так и предпочтения населения в использовании рельефных и микроландшафных ситуаций, формирование ресурсных зон, культурную трансформацию освоенной среды. С этой целью проведены междисциплинарные исследования, включавшие разностороннее изучение экосистем, выявление особенностей, обусловленных антропогенной деятельностью (Куприянов, 2020а, Куприянов, 2020б, Mazei, et al., 2020). В этой статье отражен хронологический аспект расселения. В качестве основного его маркера использованы археологические памятники микрорегиона и прилегающей территории.
3

Рис. 1. Расположение памятников раннего железного века в верховьях Западной Двины и Волги. 1 – Шарыгино; 2 – Песчаха; 3 – Синьково (Дмитрово); 4 – Савино (Андроново); 5 – Стеклино; 6 – Семченки (Торопово); 7 – Глазово 1; 8 – Глазово 2; 9 – Плоское (Гора); 10 – Михайловщина; 11 – Витьбино; 12 – Ворошилово; 13 – Москва 1; 14 – Москва 2; 15 – Маринницы; 16 – Верхмарево (северное); 17 – Верхмарево (южное); 18 – Руна-Заборовка; 19 – Заборовка-Лихуша; 20 – Новинка (Стерж); 21 – Руно; 22 – Поребрица 2; 23 – Пихтень; 24 – Никола Рожок; 25 – Нечаевщина (Нечай Городок); 26 – о. Дубовец; 27 – Ве- тожетка; 28 – Городище; 29 – Казаково. Условные обозначения: а – водораздел; б – городища раннего железного века (ржв); в – селища ржв; г – городища, условно относимые к ржв. Fig. 1. Location of the Early Iron Age sites in the upper Western Dvina and Volga regions
4 Геоморфологические особенности местности отличаются от окружения. Дочетвертичные породы полностью перекрыты отложениями плейстоценовых оледенений, мощность которых колеблется от 40 до 200 м. Основную их часть представляют ледниковые отложения вепсского горизонта осташковской стадии валдайского оледенения (Astakhov, 2016). Выражен преимущественно грядово-холмистый и беспорядочно-холмистый рельеф, образовавшийся во время валдайского оледенения. Он осложнён озовыми грядами, из крупнозернистых песков с многочисленными включениями валунов и гравия (Третьяков, 1959). Озовые гряды, моренные грядовые холмы, имеют преимущественно северо-западную ориентировку, высоту от 6 до 20 м и длину от 100 м до 1,5 км. Характер отложений и рельеф, выраженные в обилии глубоких замкнутых котловин и обширных плоских междуречий, способствуют слабой дренированности, обилию озёр и болот (Исаченко А., 1985, с. 167-168). Важно отметить низкую скорость изменений местного рельефа в голоцене; процессы денудации и аккумуляции слабо развиты, что обуславливает сохранность рельефа на протяжении всей истории заселения территории человеком.
5 В раннем железном веке (РЖВ) и в средневековье территория являлась зоной контактов археологических культур и исторических земель. Анализ картин расселения в эти эпохи позволит нам оценить, насколько культурная специфика и ландшафтная приуроченность памятников связаны между собой.
6 Методическая и информационная основа исследования
7 Для изучения особенностей расселения была создана база данных, объединившая материалы разных источников: Археологической карты России (АКР, 2012, с. 186-249), архивных материалов, публикаций и результатов разведок, проведенных в Пеновском районе Рунским отрядом ИА РАН в 2017-2020 годах. В нее включены следующие характеристики: типология памятников, их количественные и качественные характеристики, параметры топографии местности. Для анализа данных использовали ГИС QGIS 3.10 инструмент анализа «тепловая карта»1. Геоинформационные системы успешно используют во многих археологических исследованиях (например, Кренке, 2014, Афанасьев, 2016, Коробов, 2017, Matasov, Nizovtsev, Erman, 2019, Степанова, 2009).
1. >>>>
8 Из созданной базы данных для каждого периода была построена карта плотности точечных объектов, без учета их весовых характеристик с заданным размером ячейки (пикселя) карты 100х100 м. Для периода РЖВ объектами для анализа послужили памятники, атрибутированные вещевым материалом, для других периодов анализировались погребальные памятники. На всех картах задана зона оценки плотности в 10 км. Ее радиус определен эмпирически, как отражающий наиболее общие тенденции в группировке памятников. Этот выбор, тем не менее, соответствует размеру ресурсной зоны лесных охотников-собирателей (Stules, 1985, р. 27). Отражение на карте расположения и плотности памятников сопряжено с учетом определённых условностей. Постановка на учет памятников предполагает регистрацию как отдельно стоящего кургана, так и курганной группы. На карте они различаются, но расчеты плотности проводятся без учета этих различий. Объединение на одной карте памятников всего периода создает картину параллельного их существования, в чем мы не можем быть уверены, не имея абсолютных датировок. Культурная атрибутика ряда памятников остается спорной. Выделение некоторых селищ, поставленных на учет в прежние годы, могло основываться на находках единичных фрагментов керамики. Понимая все эти обстоятельства, мы рассматриваем картирование в качестве исследовательского подхода в оценке общих тенденций в характере расселения и динамики отдельных интересующих нас признаков или их групп. В рамках первой публикации мы используем только одной характеристику – географические координаты. Также использовалось лазерное сканирование, проводимое с беспилотных летательных устройств. Его применение обусловлено тем, что подавляющее число памятников расположены под пологом леса и не могут быть эффективно зафиксированы фотокамерами.
9 Распространение памятников в раннем железном веке
10 Современный уровень исследованности позволяет фиксировать в микрорегионе 13 городищ. В список вошли как известные, так и открытые недавними разведками памятники. К последним относятся семь: Заборовка-Лихуша, Руна-Заборовка, Ворошилово, Верхмарево (северное и южное), Москва-2, Руно (рис. 1).
11 Городища характеризуется следующими отличительными признаками:
12 Геоморфологической основой площадки выбран мыс моренного холма, у подножья которого находится как минимум один водоем или водоток. Площади городищ варьируют в пределах от 300 до 2000 м2. Высоты площадок находятся в довольно узком диапазоне от 10 до 20 м.
13 Форма городища может быть описана как подтреугольная или овальная. Для большинства городищ характерны эскарпированные склоны и наличие дополнительных рвов и валов.
14 Культурный слой городищ, вне зависимости от его мощности (от 50 см до 1,5 метров), имеет тёмную окраску за счёт обилия частиц древесного угля, насыщен фрагментами камней, разрушенных прокаливанием, которое превратило их в дресву.
15 Типичны расположение и структура городища раннего железного века Заборовка-Лихуша (рис. 2.). Изображение получено в результате обработки данных лазерного сканирования. Хорошо видны мысовое расположение, фортификационная структура, включающая вал самого городища, ров на юге и добавочный мысовой вал и ров на севере. В южной части изображения заметна цепочка курганов, относящихся к раннему средневековью (см. раздел Памятники раннего средневековья).
16 Городища, включенные в базу, отнесены к раннему железному веку на основании одного или нескольких признаков из следующего списка: присутствие в слое сетчатой керамики, морфологический облик городища, темная окраска культурного слоя с большой примесью углей, сажи, колотого камня, находки грузиков дьякова типа, находки керамических шариков. Лепная керамика с тестом, насыщенным дресвой, типична для раннего железного века и раннего средневековья, поэтому мелкие фрагменты керамики не могли выступать в качестве хроноиндикатора. Гладкостенная керамика с нарезкой по краю венчика, тычковым орнаментом, подтреугольными ямками, характерная для вариантов днепро-двинской культуры (Короткевич, Мазуркевич, 1992, с. 68-69), не встречена. Фрагменты сетчатой керамики обнаружены на трех городищах (Заборовка-Лихуша, Ворошилово и Глазово). Для городища Заборовка-Лихуша получены две радиоуглеродные даты: IGANAMS 7118 – 2180±25BP (уголь из деревянной конструкции, глубина 55 см) и IGANAMS 7119 – 1450±20BP (уголь, глубина 35 см)2. Образец из нижнего слоя на глубине 0,55 м. из деревянной сгоревшей конструкции, находился в пределах одного горизонта с находками сетчатой керамики. Дату из верхнего слоя городища сложно связывать с определенной фазой его существования, так как слой сильно перемешан. Селища данного периода исключительно редки (два пункта). Они выделены по единичным находкам фрагментов керамики. В настоящее время это не следует считать убедительным доказательством (Кренке, 2016). Предположительно, одно из селищ было расположено на о. Дубовец, но однозначного мнения поэтому поводу нет (Исланова, 2012, с. 16, Шумкин, 1997, с. 169-211). Подчеркнем, что разведки на территории микрорегиона у городищ Ворошилово и Заборовка-Лихуша не выявили следов селищ раннего железного века. Сочетание данных, полученных за весь период исследования региона, с результатами наших исследований указывает на нетипичность селищ в структуре расселения в изученном микрорегионе.
2. Результаты радиоуглеродного датирования образцов, проведенного в ЦКП «Лаборатория радиоуглеродного датирования и электронной микроскопии» Института географии РАН и Центра изотопных исследований Университета Джорджии (США)
17 Расселение затрагивает как побережья крупных водоемов, так и малых озер, озерных систем и рек. Анализ плотности расселения выявил его неравномерность. Предпочтительными для людей раннего железного века оказались водные системы бассейна Западной Двины. В округе оз. Витьбино и на территории, прилегающей к р. Руна, городища располагаются примерно в 10 км друг от друга или даже ближе. В центральном участке микрорегиона городища пока не обнаружены. Погребальные памятники в микрорегионе не выявлены.
18 Если радиусом в 5 километров можно характеризовать основную ресурсную зону сельскохозяйственного поселения, то радиус в 10 километров, судя по этнографическим наблюдениям, соответствует охвату ресурсной зоны лесных охотников собирателей (Stules, 1983 р. 27). Как известно, в любом обобщении заложен высокий риск несовпадения с конкретной ситуацией. Тем не менее, нам представляется важной информация о низкой плотности городищ. Отдаленное друг от друга расположение поселений не предполагает устойчивого визуального контакта, за исключением специальных сигналов, например, сигнальных дымов. Отсутствие систематических следов селищ позволяет нам рассматривать городища не как «убежища», а как основную форму расселения. Наличие системы городищ с определенной подработкой формы холма, рвами, валами указывает, что мысовые площадки, на которых располагались поселения, были ли освобождены от леса. Масштаб антропогенного влияния пока может только обсуждаться.
19

Рис. 2. Расположение городище Заборовка-Лихуша и курганов группы Заборовка-Лихуша. Изображения получены по ре- зультатам лазерного сканирования. Контрастные цвета позволяют увидеть небольшие перепады высот. Fig. 2. Location of the Zaborovka-Likhusha fortified settlement and mounds of the Zaborovka-Likhusha group. The images were obtained by means of laser scanning. Contrasting colours show minor differences in elevation
20

Рис. 3. Расположение памятников раннего средневековья в верховьях Западной Двины и Волги. 1–6 – Любино 1–6 (кг); 7 – Осечно 2 (с); 8 – Михайловщина (к); 9 – Михайловщина 2 (п); 10 – Нелегино 2 (с); 11 – Михайловщина 1 (с); 12, 14 – Плоское 1, 3 (с); 13 – Нелегино 1 (с); 15 – Михайловщина (кг); 16 – Плоское 5 (кг); 17 – Плоское 2 (к); 18 – Михайловщина 1 (п); 19 – Заселица (с); 20 – Калиновка (с); 21 – Старина (к); 22 – Верхмарево (кг); 23 – Меглино (кг); 24 – Колпино (кг); 25 – Рун- ский 2 (кг); 26, 27 – Заборовка 2, 3 (кг); 28 – Лихуша (кг); 29, 30 – Лихуша 1, 2 (к); 31, 31а – Бервенец (кг, с); 32, 33 – Берве- нец 1, 2 (к); 34–41 – Лебедево 1–8 (кг); 42–47 – Лебедево 1–6 (к); 49, 52, 53 – Бдынь 1, 2, 3 (п); 50, 51 – Бдынь 2, 3 (кг); 54, 55 – Бдынь 1, 2 (с); 56 – Бдынь 1 (кг); 57–60 – Бдынь 1–4 (к); 61 – Бдынь 4 (кг); 62 – Охват (кг); 63 – Охват (к); 64 – Охват (п); 65 – Маринницы (к); 66–68 – Маринницы 1–3 (кг); 69, 70 – Лауга 3, 7 (кг); 71, 72 – Лауга 1, 2 (п); 73–75 – Лауга 1–3 (с); 76 – Волговерховье (кг); 77 – Мосеевцы (п); 78 – Сосново (с); 79–81 – Ширково 2–4 (с); 82 – Поребрица 2 (п); 83, 84 – Палиха 1, 4 (кг); 85, 86 – Палиха 2, 3 (кг); 87 – Руно (кг); 88 – Широково (п); 89 – Синцово 1 (с); 90, 91 – Адворица 2, 1 (п); 92 – Синцово (кг); 93–95 – Синцово 1–3 (п); 97 – Косицкое (кг); 98 – Косицкое (к); 99 – Теплень (п); 100 – Борки (с); 101 – Орлинка 2 (с); 102, 103 – Старое 2, 1 (кг); 104 – Орлинка 1 (с); 105, 106 – Горка 1, 2 (с); 107 – Залозье (к); 108, 109 – Вселуки 2, 1 (п); 110 – Все- луки (к); 111– Кобенево (к); 112, 114 – Боровое 4, 3 (п); 113 – Нечаевщина 2 (п); 115 – Ксты 2 (п); 116 – Боровое (к); 117 – Пено 5 (кг); 118 – Ксты 1 (п); 119 – Боровое 2 (п); 120, 121 – Пено 2, 1 (п); 122 – Пено 3 (кг); 123 – Пено (к); 124, 125 – Пено 1, 2 (кг); 126 – Пено 2 (к); 127 – Пено 6 (кг); 128 – Пено 6 (п); 129 – Боровое 1 (п); 130, 131 – Пено 5, 4 (п); 132, 133 – Пено-Пожариха 1, 2 (кг); 134 – Пено 4 (о. Дубовец, к); 136, 135 – Соблаго 1, 2 (к); 137 – Соблаго (п); 138 – Соблаго (кг). Сокращения: к – курган; кг – курганная группа; п – поселение; с – селище. Условные обозначения: а – водораздел; б – курган; в – курганная группа; г – селище. Fig. 3. Location of the early Middle Ages sites in the upper Western Dvina and Volga regions
21

Рис. 4. Поселение и курганы комплекса Бервенец. 1 – территория селища; 2 – отдельно расположенный курган; 3 – курган- ная группа. Изображение получено по результатам лазерного сканирования. Fig. 4. Settlement and burial mounds of the Bervenets complex. The image was obtained by means of laser scanning
22 Комплексные исследования среды микрорегиона, проведенные на базе разностороннего анализа отложений болота Кривецкий Мох (Mazei, et al., 2020) зафиксировали изменения в местных экосистемах с первых веков I тыс. до н. э.), что проявляется в ускорении заболачивания озера, изменении флористического разнообразия, возможно связанных с антропогенной активностью. Антракологический анализ культурного слоя городищ выявил большое разнообразие пород деревьев, в том числе широколиственных, сжигавшихся на городищах. Это указывает на широкое распространение в раннем железном веке липы сердцевидной (Tilia cordata), клена (вероятно, остролистного – Acer platanoides), вяза (Ulmus sp.) (Куприянов и др., 2020, с. 185-186), которые представляются экзотическими на фоне современного «бореального» облика лесов региона, в которых доминируют сосна обыкновенная (Pinus sylvestris) и ель обыкновенная (Picea abies). Следов расчисток от леса, кроме участков городищ, для периода раннего железного века не выявлено.
23 Памятники раннего средневековья
24 Вторая половина первого тыс. н. э. отражена в археологическом наследии микрорегиона резким увеличением числа памятников (рис.3). Наиболее хорошо изучены курганные насыпи различных форм: удлиненные, полусферические, конусообразные. В структуре курганов, как правило, нет камней, хотя иногда присутствуют отдельные крупные камни на вершине курганной насыпи или у ее основания. Локализация памятников в рельефе различна. Например, это группа курганов полусферической формы, окруженных ровиками в непосредственной близости от поселения и на расстоянии 200-300 м от уреза воды на высоком коренном берегу реки (комплекс Бервенец на берегу р. Кудь (рис. 4), характеризующихся линейностью в расположения, наличием сдвоенных насыпей. Другой вариант - цепочки конусообразных насыпей с ровиками по вершинам моренных холмов (Заборовка-Лихуша, Заборорвка2,3 и др. (см. рис. 2), или группы курганов на высоком берегу оз. Пено в 300 м от современного уреза воды. Это также сочетания валообразных, полусферических и сопковидных насыпей в едином комплексе (Рунский 2, Колпино).
25

Рис. 5. Городище Руна-Заборовка. Изображения получены по результатам лазерного сканирования. Fig. 5. The Runa-Zaborovka fortified settlement. The images were obtained by means of laser scanning
26 Древности западного Верхневолжья раннего средневековья разносторонне изучены И.В. Ислановой (Исланова, 2012). Одна из групп курганов отнесена к КПДК, обсуждается возможность отнесения части могильников к смоленским длинным курганам, обосабливается группа памятников «неясной культурной принадлежности», в которых прослеживаются черты восточнолитовских курганов (Исланова, 2012 с. 31). Курганы КПДК могут соседствовать с грунтовыми захоронениями, которые выявляются только при раскопках площадями (Исланова, 2019, с. 129). На это указывают и другие исследователи (Конецкий, 1997. С. 221-222; Седов. 1999. С. 121; Михайлова, 2009. с. 9-10, Носов, Плахов, 2016 с. 358).
27 В нашей базе данных фигурирует 80 курганов и курганных групп. Все они имеют удлиненные насыпи или могут быть с уверенностью отнесены к КПДК по другим признакам, выделенным И.В. Ислановой. К таким признакам относятся: разнообразие форм насыпей, приуроченность к песчаным грунтам и моренными формами рельефа, цепочки курганов, вдоль берега водоема или по вершине моренного холма, отсутствие камней в насыпи (для восточной части КПДК) (Исланова, 2019, с. 114-115)3.
28 Число селищ составляют примерно половину от курганных памятников, но их число, известное нам сегодня, недостоверно. Поэтому судить об интенсивности расселения предпочтительнее по погребальным памятникам (Кренке, 2014. С. 66).
29 Археологические датировки памятников раннего средневековья для микрорегиона широкие – вторая половина первого тысячелетия. Отсутствие репрезентативной базы радиоуглеродных дат сдерживает интерпретации. Значительно изменяется размер ресурсной зоны по сравнению с ранним железным веком. Уплотнение расположения памятников, вероятно, связано с увеличением численности населения, изменением землепользования и развитием сельского хозяйства. Эти заключения предварительны, так как нам неизвестны хронологические рамки существования раннесредневековых поселений.
30 Число используемых городищ уменьшается, большая их часть существовала с раннего железного века. Своеобразно городище Руна-Заборовка, расположенное в болотистой местности вне высоких холмов. Оно имеет округлую форму и воронкообразную вогнутость (рис. 5). Высота городища – 4 м, площадь – 500 м2. Его культурный слой отличен от всех других, не имеет темной окраски, лишен фрагментов колотых камней. Найден стенки лепных сосудов без орнамента, тесто с дресвой. Городище отлично по рельефной приуроченности, по характеру фортификаций и культурных отложений. По всем признакам оно ближе всего к болотным городищам, относимым А. Н. Лявданским и В.В. Седовым к смоленским длинным курганам (Лявданский, 1926, Седов, 1960, Шмидт. 1992).
31 Курганные могильники расположены гнездами. Большие гнезда связаны с коротким путем между Волгой в Западной Двиной. Малые гнезда и отдельные могильники удалены от больших водотоков, расположены в системах малых озер и рек. Округа озера Слаутино остается незаселённой. Памятники располагаются в районах, близких к водоразделам Волжско-Невского и Волжско-Западнодвинского стоков. Если поселенческое «гнездо» в районе озера Витьбино было сформировано еще в раннем железном веке, то памятники, локализованные в северной части микрорегиона и примыкающие к северной линии Волжско-Невского водораздела появились в раннем средневековье. Их численность и плотность на малых водоемах сопоставимы с выявленными на побережье крупных озер Стерж и Вселук. Таким образом, северный вектор – особенность, проявившаяся в раннесредневековом расселении в верховьях Волги.
32 Анализ углей из шурфов на моренном холме Заборовка-Лихуша и его склонах свидетельствует о наличии периодов активного сведения лесов на протяжении VI-X веков (Куприянов и др., 2020 с 183).
33 Итак, пространство жизни жителей раннесредневекового периода, связанного преимущественно с распространением в микрорегионе памятников КПДК, принципиально поменялось по сравнению с предыдущей эпохой. Увеличилась численность населения и плотность расположения памятников. На доминирующих высотах теперь располагаются погребальные памятники - цепочки крутобоких курганов. Их густота, а также данные палеоэкологических исследований, указывают на значительный масштаб сведения леса. Селища, плотность расположения которых пока нам не известна, локализуются в непосредственной близости от воды на высоких или на низких удобных пологих берегах водоемов. Городища составляют лишь небольшую часть поселений, как мы можем заключить на основании современного уровня изученности микрорегиона. Подчеркнем «освоенность» самых разных элементов рельефа и биотопов. Упорядоченность пространства, окружавшего средневековых жителей, прежде всего, выражена в знаковых сооружениях-насыпях на доминирующих высотах. Развитие традиций погребальной и культовой деятельности, многократные досыпки насыпей, создание и сжигание деревянных конструкций и пр., - все действия, которые удалось реконструировать при изучении многоэтапных процедур возведения насыпей КПДК и КДСК, - однозначно свидетельствуют о мировоззрении людей, деятельно изменяющих облик окружающего пространства не только хозяйственной, но и культовой деятельностью
34 Расселение в древнерусское время
35 Могильники древнерусского времени, включенные в базу, насчитывают 46 пунктов (рис. 6). В этой части нашего исследования мы также основываемся на погребальных памятниках, так как они лучше изучены. В базу вошли курганные и курганно-жальничные могильники 11-13 веков. В курганно-жальничных могильниках крутобокие насыпи курганов, как правило, окружены каменными обкладками или «венцами». Могильники располагаются по пологим берегам озер, на различной высоте. Традиция возводить насыпи на доминирующих высотах не проявляется. Распространены трупоположения на горизонте с западной ориентировкой. (Глазов, 1905). Крупные могильники древнерусского времени – Большой и Малый Бохоты, – расположены на самом невско-волжском водоразделе. Один из курганов, изученных В.Н. Глазовым в 1903 году, содержал подвеску-денарий (Саксония, Ордульф, 1059-1071) (АКР, 2012б с. 203). Сходные памятники были описаны этим же исследователем на озере Хвошня, они типичны для новгородских земель (Пронин, 1960, с. 12). Обращает на себя внимание появление крупных курганных и курганно-жальничных могильников, размеры которых превышают масштабы погребальных памятников раннего средневековья, причем, число этих крупных погребальных памятников невелико.
36

Рис. 6. Расположение памятников древнерусского времени в верховьях Западной Двины и Волги. 1 – Кривошеево (Чурово, кг); 2 – Б. (М.) Бохот (кг); 3 – Б. (М.) Бохот (с); 4 – Б. Бохот (кжм); 5 – Верхмарево (кжм); 6 – Рунский (кг); 7 – Заборовка (с); 8 – Заборовка 1 (кг); 9, 10 – Глазово 2, 1 (кг); 11–13 – Плоское 2, 1, 4 (кг); 14 – Плоское 1 (к); 15, 16 – Плоское 1, 2 (с); 17 – Плоское 3 (к); 18 – Плоское 3 (кг); 19 – Михайловщина 1 (с); 20–22 – Нелегино 3, 2, 1 (с); 23 – Нелегино (кг); 24 – Михай- ловщина 1 (п); 25 – Михайловщина (кжм); 26 – Ворошилово (к); 27 – Заселица (с); 28, 29 – Осечно 2, 1 (с); 30 – Осечно (кг); 31 – Москва 1 (с); 32 – Суханы (с); 33 – Суханы (кг); 34 – Калиновка (кг); 35 – Бдынь 2 (кг); 36 – Бдынь 3 (п); 37 – Бдынь 4 (кг); 38–42 – Лауга 5, 6, 2, 4, 1 (кг); 43 – Щеверово (жм); 44 – Вороново (кг); 45 – Вороново (п); 46 – Вороново (жм); 47 – Новинка (с); 48–50 – Мосеевцы 1–3 (к); 51 – Мосеевцы (кг); 52 – Мосеевцы (п); 53, 54 – Мосеевцы 1, 2 (с); 55 – Ивановское 1, 2, 3 (с); 56 – Сосново (с); 57–59 – Высокое 1–3 (с); 60–62 – Ширково 2–4 (с); 63 – Головкино (кжм); 64 – Адворица (кг); 65, 66 – Ад- ворица 1, 2 (п); 67 – Борки (с); 68 – Орлинка (кг); 69 – Горка (кг); 70 – Вселуки 1 (п); 71 – Вселуки (кг); 72, 73 – Гора 1, 2 (кг); 74, 75 – Гора 1, 2 (к); 76 – Нечаевщина 1 (п); 77 – Боровое 2 (п); 78 – Ксты 1 (п); 79 – Пено 5 (п); 80 – Пено 3 (к); 81 – Пено 4 (кг); 82, 83 – Пено 3, 2 (п); 84 – Соблаго (п); 85 – Озерцы (кг). Сокращения: к – курган; кг – курганная группа; кжм – курган- но-жальничный могильник; жм – жальничный могильник; п – поселение; с – селище. Условные обозначения: а – водо- раздел; б – граница Деревской пятины 1495–1496 гг.; в – жальничный могильник; г – курган; д – курганно-жальничный могильник; е – курганная группа; ж – селище. Fig. 6. Location of Rus period sites in the upper Western Dvina and Volga regions
37

Рис. 7. Комплекс археологических памятников Верхмарево. Изображения получены по результатам лазерного сканирова- ния. Обозначения: а – каменные ряды; б, д – каменные кучи; в, г – курганы с каменными венцами. Fig. 7. The Verkhmarevo complex of archaeological sites. The images were obtained by means of laser scanning
38 На системе озер Витьбино формируется крупное гнездо могильников, в частности – могильники с курганами с каменными обкладками и жальничные погребения (АКР, 2012, с. 186). Также известны жальничные могильники на оз. Стерж. Таким образом, в древнерусское время на севере микрорегиона появляется новый тип погребальных памятников, что указывает на распространение населения, либо традиций, связанных с новгородскими землями. Все эти памятники расположены на водораздельных участках (или близких к ним) и наиболее выгодных водных коммуникациях.
39 В связи с этим нельзя не упомянуть Стерженский крест, поставленный 1133 году новгородцем  Иванко Павловичем при попытке создания нового канала в оз. Стерж, верхневолжский камень с родовым-именным знаком Мстислава Владимировича и витьбинский (лопастицкий) крест, соотнесенный В.Л. Яниным с событиями 10-20-ых годов XIII века (Янин, 1957). Эта территория входит в сферу интересов князей и боярства. Как показало исследование В.Л. Янина, князь Мстислав Владимирович в начале второй четверти XII века из смоленских земель, прилегающих к новгородским, выделяет территории с новым администрированием, создает княжеский домен и передает его во владение сыну Всеволоду. «В состав домена входит ряд волостей, образующих пограничный пояс (на юге будущей Деревской пятины). Юридические права на доходы от этих волостей, как это очевидно, имеют лишь потомки Мстислава Владимировича.» (Янин, 1998, с. 102). Интерес к местности был связан с контролем над транспортными путями. Наиболее крупные погребальные памятники этого времени ассоциированы с водоразделами, контактами водоразделов. Граница будущей Деревской пятины, а в XII веке – рубежи волостей княжеского домена, - причудливой линией вклиниваются в соседние земли, оставляя за собой наиболее выгодные системы озер, обеспечивающие связь, прежде всего, с Западной Двиной. В древнерусское время, как мы можем судить, основываясь на современном уровне изученности памятников, наиболее активно заселяется район оз. Витьбино, расположенный в месте схождения двух водоразделов: невско-волжского и волжско-двинского. Кроме того, скопления памятников выявлены в верховьях Волги и на приводораздельном участке на северо-западе исследуемого района. Как для раннего средневековья, так и в древнерусское время сохраняется (с небольшими вариациями) плотное заселение в районе оз. Охват и других водоемов двинского бассейна.
40 Итак, можно судить о более контрастном характере заселенности микрорегиона в древнерусское время, что находит аналогии в ранее выявленных тенденциях на Северо-Западе и Северо-Востоке (Макаров, Захаров, Бужилова, 2001, с. 219). Численность памятников уменьшается, размеры некоторых могильников увеличиваются, они концентрируются в важных транспортных узлах. Мы наблюдаем экономически обусловленный характер расселения.
41 Еще один тип древностей - линейно-регулярно расположенные скопления камней в виде отдельных куч и линий-стенок (рис. 7). Ранее этот тип древностей в верхневолжском регионе в публикациях не описывался. Как хорошо видно на изображении округи исторической деревни Верхмарево, десятки этих структур располагаются на пашнях, на холмах, покрытых лесом. Их регулярность и наличие общего плана не позволяет относить их к результатам хозяйственной деятельности по освобождению угодий от камней. Ближайшая и практически полная аналогия этому типу древностей – памятники на севере Ленинградской области, в Приладожье (Шахнович, Кулькова, 2019, с. 417). Авторы склонны относить их «к «лапландским кучам» - предположительно ритуально/погребальным объектам раннего железного века - объектам I тыс. до н.э. – I тыс.» (Семенов, Васильев, 2019, с. 78). Открытые объекты требуют дополнительного изучения. Единственное, о чем можно с уверенностью судить в настоящее время, - эти древности отражают культурную традицию, предполагавшую формирование крупных комплексов, создаваемых с большими трудозатратами и, вероятно, длительно существовавшую. Применение лидарной съемки впервые позволило оценить масштаб этих сооружений.
42 Заключение
43 Использование геоинформационных систем позволило визуализировать и охарактеризовать особенности расселения в верховьях Волги и Западной Двины на протяжении более 1500 лет, отразив современный уровень исследования территории. Во все рассмотренные эпохи территория выглядит как освоенная, но мало заселенная. Формируются центры более плотного заселения, но центральная часть микрорегиона, продолжает пустовать. В раннем железном веке формируется система городищ, охватывающая всю местность. Их расположение друг относительно друга отвечает плотности населения со слабым уровнем развития производящего хозяйства. Устойчивое существование городищ свидетельствует о высоком уровне эффективности и адаптированности систем жизнеобеспечения населения, которое, судя по находкам керамики и некоторым атрибутирующим предметам, можно отнести к носителям дьяковской и позднедьяковской традиций. Уверенных свидетельств системы селищ нами не обнаружено. Раннесредневековые древности КПДК, появившиеся в микрорегионе в середине первого тыс. н.э., кардинальным образом изменяют облик территории. Курганные могильники, селища, городища занимают все возможные элементы рельефа. Цепочки конусообразных курганов формируют доминанты культурного ландшафта. Само расположение памятников указывает на масштабное сведение лесов. Гнезда курганных групп и отдельные курганы концентрируются в южной части верхневолжских озер, в озерной системе Витьбино, находящейся в равной близости от Двины и Волги. Северные, прилегающие к водоразделам участки микрорегиона, гораздо лучше освоены, чем в предыдущую эпоху. В древнерусское время (XI-XIII вв.) на территорию проникают традиции новгородских земель, распространяются курганно-жальничные могильники, приуроченные к важным пунктам водных и волоковых транспортных коммуникаций. Плотность расселения становится более дифференцированной: увеличивается в локальных центрах и снижается на остальной территории. Расселение в эту эпоху связано с доменом потомков князя Мстислава Владимировича, - буферной зоной между новгородскими и смоленскими землями. Отметим упрощение культурного пространства, прежде всего, за счет отсутствия системы пространственных доминант. Исследованный микрорегион относится к летописному Оковскому лесу - истоку трех великих рек, упоминание которого в исторических источниках сочетает довольно противоречивые характеристики дремучего леса с активностью транспортных путей и постоянным экспортом корабельной (лодочной) древесины. Анализ плотности расположения памятников позволил, в известной мере, снять эти противоречия, охарактеризовав высокую контрастность заселения, обусловленность расположения поселений экономическими выгодами, потребностями водных и волоковых путей. Гидрографический, по выражению В.О. Ключевского, характер расселения в микрорегионе наблюдался во все эпохи, однако облик исторического ландшафта сильно менялся, что отражает смену картин пространства сельской жизни, присущих трем культурно-хронологическим периодам.

References

1. Afanas'ev G.E., 2016. The territory of the Khazar Kaganate. Divnogorskiy sbornik. Trudy muzeya-zapovednika «Divnogor'e» [Divnogorye collection of papers. Transactions of the “Divnogorye” Museum-Reserve]. A.Z. Vinnikov, ed. Voronezh: Nauchnaya kniga, pp. 41–72. (In Russ.)

2. Arkheologicheskaya karta Rossii. Tverskaya oblast' [Archaeological map of Russia. Tver Region], 4. A.V. Kashkin, ed. Moscow: IA RAN, 2012. 483 p.

3. Arkheologiya severnorusskoy derevni X–XIII vekov: srednevekovye poseleniya i mogil'niki na Kubenskom ozere [Archaeology of the Northern Rus village of the 10th–13th centuries: medieval settlements and burial grounds on Lake Kubenskoye], III. Paleoekologicheskie usloviya, obshchestvo i kul'tura [Paleoecological conditions, society and culture]. N.A. Makarov, ed., I.E. Zaytseva, comp. Moscow: Nauka, 2009. 233 p.

4. Astakhov V., Shkatova V., Zastrozhnov A., Chuyko M., 2016. Glaciomorphological Map of the Russian Federation. Quaternary International, 420, pp. 4–14.

5. Chernov S.Z., 1989. Historical landscape of old Radonezh. Origins and semantics. Pamyatniki kul'tury. Novye otkrytiya. Pis'mennost', iskusstvo, arkheologiya [Cultural heritage monuments. New discoveries. Writing, art, archaeology], 1988. Moscow: Nauka, pp. 413–438. (In Russ.)

6. Geologicheskaya karta SSSR. Dochetvertichnye otlozheniya. List O-36-XXVIII. Masshtab 1:200000 [Geological map of the USSR. Pre-Quaternary deposits. Sheet O-36-XXVIII. Scale 1:200000]. V.A. Kotlukov, ed. Leningrad: Geologicheskoe upravlenie tsentral'nykh rayonov, 1959. 1 p.

7. Glazov V.N., 1905. Report by V.N. Glazov on a trip in 1903 to the Upper Volga region and in Demyansk uyezd (district). Zapiski otdeleniya russkoy i slavyanskoy arkheologii Imperatorskogo Russkogo arkheologicheskogo obshchestva [Proceedings of the Russian and Slavic Archaeology Department of the Imperial Russian Archaeological Society], vol. 7, iss. 1. St. Petersburg: Tipografiya I.N. Skorokhodova, pp. 97–106. (In Russ.)

8. Isachenko A.G., 1985. Landshafty SSSR [Landscapes of the USSR]. Leningrad: Izdatel'stvo Leningradskogo universiteta. 320 p.

9. Islanova I.V., 2012. Drevnosti v verkhov'yakh Volgi (ranniy zheleznyy vek i rannee srednevekov'e) [Antiquities in the upper Volga region (the early Iron Age and early Middle Ages)]. Moscow: IA RAN. 218 p.

10. Islanova I.V., 2019. Kul'turno-istoricheskie protsessy vo II–VIII vv. n.e. v basseynakh Verkhney Volgi i Verkhney Msty: dissertatsiya … doktora istoricheskikh nauk [Cultural and historical processes in the 2nd–8th centuries AD in the Upper Volga and Upper Msta regions: Doctoral thesis in History]. Moscow: IA RAN. 338 p.

11. Klyuchevskiy V.O., 1908. Kratkoe posobie po russkoy istorii: chastnoe izdanie dlya slushateley avtora. [A short guide to Russian history: a private edition for followers of the author] 6th edition. Moscow: Tipografiya G. Lissnera i D. Sobko. 200 p.

12. Konetskiy V.Ya., 1997. On the formation of the long barrow culture. Novgorod i Novgorodskaya zemlya. Istoriya i arkheologiya [Novgorod and the Novgorod Land. History and archaeology], 11. V.L. Yanin, ed. Novgorod: Novgorodskiy gosudarstvennyy ob"edinennyy muzey-zapovednik, pp. 213–225. (In Russ.)

13. Konstantin Bagryanorodnyy, 1989. Ob upravlenii imperiey [De administrando imperio]. Moscow: Nauka. 496 p.

14. Korobov D.S., 2017. Sistema rasseleniya alan Tsentral'nogo Predkavkaz'ya v I tys. n.e. (landshaftnaya arkheologiya Kislovodskoy kotloviny) [The settling system of the Alans of the Central Ciscaucasia in the 1st millennium AD (landscape archaeology of the Kislovodsk Basin)]. Moscow; St. Petersburg: Nestor-Istoriya. 2 vols. (384 + 312 p.)

15. Korotkevich B.S., Mazurkevich A.N., 1992. Five variants of the Dnieper-Dvina culture. Peterburgskiy arkheologicheskiy vestnik [St. Petersburg archaeological bulletin], 2. St. Petersburg, pp. 63–82. (In Russ.)

16. Krenke A.N., Krenke N.A., 2014. Mounds of the 11th–13th cc. in the archaeological map of the Moskva River basin: Approaches to revealing local structures and centres of settling system. Kratkie soobshcheniya Instituta arkheologii [Brief Communications of the Institute of Archaeology], 232, pp. 64–73. (In Russ.)

17. Krenke N.A., 2019. Drevnosti basseyna Moskvy-reki ot neolita do Srednevekov'ya: etapy kul'turnogo razvitiya, formirovanie proizvodyashchey ekonomiki i antropogennogo landshafta [Antiquities of the Moskva River region from the Neolithic to the Middle Ages, the formation of producing economy and man-made lndscape]. Moscow; Smolensk: Svitok. 392 p.

18. Krenke N.A., Tavlintseva E.Yu., Chaukin S.N., 2016. New areas in the studies of the Dyakovo sites. Kratkie soobshcheniya Instituta arkheologii [Brief Communications of the Institute of Archaeology], 242, pp. 60–70. (In Russ.)

19. Kupriyanov D.A., Smirnov A.L., Dobrovol'skaya M.V., Bobrovskiy M.V., 2020. Charcoal in the cultural layer of the Early Iron Age fortified settlements in the Upper Volga region. Ekologiya drevnikh i traditsionnykh obshchestv: materialy VI mezhdunarodnoy nauchnoy konferentsii [Ecology of ancient and traditional societies: Proceedings of the VI International scientific conference]. Tyumen': Tyumenskiy nauchnyy tsentr Sibirskogo otdeleniya RAN, pp. 183–186. (In Russ.)

20. Lyavdanskiy A.N., 1926. Some data on fortified settlements in Smolensk province. Nauchnye izvestiya Smolenskogo gosudarstvennogo universiteta [Research news of Smolensk State University], vol. 3, iss. 3, pp. 187–190. (In Russ.)

21. Makarov N.A., Spiridonova E.A., 1993. On the history of the cultural landscape formation in the Russian North. Ekologicheskie problemy v issledovaniyakh srednevekovogo naseleniya Vostochnoy Evropy [Ecological issues in studies of the medieval population of Eastern Europe]. T.I. Alekseeva, ed. Moscow: IA RAN, pp. 145–166. (In Russ.)

22. Makarov N.A., Zakharov S.D., Buzhilova A.P., 2001. Srednevekovoe rasselenie na Belom ozere [Medieval population settling on Belo Ozero]. Moscow: Yazyki slavyanskoy kul'tury. 496 p.

23. Matasov V., Nizovtsev V., Erman N., 2019. Landscape-historical geoinformation system as a base for long-term land-use change retrospective modeling. International Multidisciplinary Scientific GeoConference Surveying Geology and Mining Ecology Management – SGEM, vol. 19, iss. 2.2, pp. 895–901.

24. Mazei Y.A., Tsyganov A.N., Bobrovsky M.V., Mazei N.G., Kupriyanov D.A., Mariusz G.M., Rostanets D.V., Khazanova K.P., Stoiko T.G., Pastukhova Yu.A., Fatynina Yu.A., Komarov A.A., Babeshko K.V., Makarova A.D., Saldaev D.A., Zazovskaya E.P., Dobrovolskaya M.V., Tiunov A.V., 2020. Peatland development, vegetation history, climate change and human activity in the Valdai Uplands (Central European Russia) during the Holocene: a multi-proxy palaeoecological study (Electronic source). Diversity, 12, 462. URL: https://www.mdpi.com/1424-2818/12/12/462.

25. Medieval Villages: a Review of Current Work. D. Hook, ed. Oxford: Oxford University School of Archaeology, 1985. 244 p.

26. Mikhaylova E.R., 2009. Kul'tura pskovskikh dlinnykh kurganov. Problemy khronologii i razvitiya material'noy kul'tur: avtoreferat dissertatsii … kandidata istoricheskikh nauk [The culture of Pskov long barrows. Problems of chronology and development of material cultures: an author’s abstract of the Cadidate’s thesis in History]. St. Petersburg. 19 p.

27. Mikhaylova E.R., 2010. Beryozno I – a fully investigated burial ground of the Pskov long barrow culture. Issledovaniya pogrebal'nykh pamyatnikov na zapade srednevekovoy Novgorodskoy zemli [Research in burial sites in the west of the medieval Novgorod Land]. E.R. Mikhaylova, ed. St. Petersburg: Nestor-Istoriya, pp. 7–54. (In Russ.)

28. Nosov E.N., Plokhov A.V., 2016. A settlement and burial ground on Lake Syezzhee. Rannesrednevekovye drevnosti lesnoy zony Vostochnoy Evropy (V–VII vv.) [Early medieval antiquities of the forest zone of Eastern Europe (5th–7th centuries)]. A.M. Oblomskiy, I.V. Islanova, eds. Moscow: IA RAN, pp. 349–394. (Ranneslavyanskiy mir, 17). (In Russ.)

29. Novikov V.V., 2020. Experience in the use of UAV-based airborne laser scanning for the study of medieval sites of the 9th–12th centuries in the European part of Russia. Trudy VI (XXII) Vserossiyskogo arkheologicheskogo s"ezda v Samare [Works of the VI (XXII) All-Russian Archaeological Congress in Samara], III. Samara, pp. 173–175. (In Russ.)

30. Novikov V.V., Brusilo V.A., 2019. Results of airborne laser scanning of the Gnezdovo archaeological complex. Arkheologiya i geoinformatika, IV Mezhdunarodnaya konferentsiya: tezisy dokladov [Archaeology and geoinformatics. IV International Conference: Abstracts]. D.S. Korobov, ed. Moscow: IA RAN, pp. 70–71. (In Russ.)

31. Povest' vremennykh let [The Tale of Bygone Years]. St. Petersburg: Nauka, 1999. 668 p.

32. QGIS Heatmap Using Kernel Density Estimation Explained (Electronic source). URL: https://www.geodose.com/2017/11/qgis-heatmap-using-kernel-density.html.

33. QGIS Tutorials and Tips. Creating Heatmaps (QGIS3) (Electronic source). URL: http://www.qgistutorials.com/en/docs/3/creating_heatmaps.html.

34. QGIS User Guide (Electronic source). URL: https://docs.qgis.org/3.10/ru/docs/user_manual/index.html.

35. Pronin G.N., 1981. Hills, burial mounds, ancient cemeteries (to the issue of succession). Kratkie soobshcheniya Instituta arkheologii [Brief Communications of the Institute of Archaeology], 166, pp. 11–16. (In Russ.)

36. Sedov V.V., 1960. Pagan sanctuaries of the Smolensk Krivichs. Kratkie soobshcheniya Instituta arkheologii [Brief Communications of the Institute of Archaeology], 87, pp. 3–12. (In Russ.)

37. Sedov V.V., 1999. Drevnerusskaya narodnost': Istoriko-arkheologicheskoe issledovanie [Medieval Rus nationality: Historical and archaeological research]. Moscow: Yazyki russkoy kul'tury. 316 p.

38. Sel'skaya Rus' v IX–XVI vv. [Rural Rus in the 9th¬–16th centuries]. N.A. Makarov, S.Z. Chernov, eds. Moscow: Nauka, 2008. 418 p.

39. Semenov S.A., Vasil'ev St.A., 2019. New materials for the archaeological map of Leningrad Region (based on the results of field investigations in 2018). Okhrannaya arkheologiya: byulleten' [Bulletin. Rescue archaeology], 9. St. Petersburg: IIMK RAN, pp. 76–124. (In Russ.)

40. Shakhnovich M.M., Kul'kova M.A., Sonina A.V., 2019. On the boulder mounds in the northern Ladoga region: an experience of comprehensive study. Tver', Tverskaya zemlya i sopredel'nye territorii v epokhu Srednevekov'ya [Tver, the Tver Land and adjacent territories in the Middle Ages], 12. Tver', pp. 414–426. (In Russ.)

41. Shmidt E.A., 1992. Plemena verkhov'ev Dnepra do obrazovaniya Drevnerusskogo gosudarstva. Dnepro-dvinskie plemena (VIII v. do n.e. – III v. n.e.) [Tribes of the upper Dnieper region before the formation of the Rus state. Dnieper-Dvina tribes (8th century BC – 3rd century AD)]. Moscow: Prometey. 207 p.

42. Shumkin V.Ya., 1997. Dubovets (Peno 3) – a multilayer settlement on the lake Peno (the Upper Volga Lake system). Vereshchagina I.V. Kamennyy vek Verkhnevolzhskogo regiona [The Stone Age of the Upper Volga region], 2. St. Petersburg: IIMK RAN, pp. 169–211. (In Russ.)

43. Stepanova Yu.V., 2009. Rus burial sites of the Upper Volga region: spatial analysis. Vestnik Tverskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Istoriya [herald of Tver State University. Series: History], 3, pp. 72–92. (In Russ.)

44. Stules B.W., 1985. Reconstruction of availability and utilization of food resources. The analysis of prehistoric diets. R.I. Gilbert, J.H. Mielke, eds. Orlando: Academic Press, pp. 21–60.

45. Yanin V.L., 1957. To the dating of the Lopastitsy cross. Kratkie soobshcheniya Instituta arkheologii [Brief Communications of the Institute of Archaeology], 68, pp. 31–34. (In Russ.)

46. Yanin V.L., 1998. Novgorod i Litva: Pogranichnye situatsii XIII–XV vv. [Novgorod and Lithuania: border situations of the 13th–15th centuries]. Moscow: Izdatel'stvo Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta. 216 p.

Comments

No posts found

Write a review

(additional_1.jpeg) [Link]

(additional_2.jpeg) [Link]

(additional_3.jpeg) [Link]

(additional_4.jpeg) [Link]

(additional_5.jpeg) [Link]

Translate