Везде
К изучению погребального обряда населения Чечни XIII–XVI вв. (ямные погребения)
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
К изучению погребального обряда населения Чечни XIII–XVI вв. (ямные погребения)
Аннотация
Код статьи
S086960630013722-3-1
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Тангиев Магомед Айсаевич 
Аффилиация: Центр археологических исследований Института гуманитарных исследований АН Чеченской Республики
Адрес: Российская Федерация, Грозный
Выпуск
Номер 1
Страницы
152-168
Аннотация

Статья посвящена изучению средневековых могильников, состоящих из грунтовых ямных захоронений и расположенных на территории Чеченской Республики. Автор дает краткую информацию об этих погребальных памятниках и захоронениях, анализирует представленный в них погребальный инвентарь и погребальный обряд, характеризующийся индивидуальными захоронениями в простой узкой удлиненной яме в вытянутом на спине положении с вытянутыми вдоль туловища руками и ориентированными головой на запад (за редкими исключениями). В статье подчеркивается, что обряд в ямах характерен для плоскостной и предгорной зон, тогда как для горной и высокогорной Чечни типичны каменные ящики для индивидуальных захоронений и подземные, полуподземные и надземные долго функционировавшие склепы для многократных захоронений. Автор касается вопроса о месте средневековых захоронений в грунтовых ямах Чечни в контексте погребальных памятников соседних территорий (Северная Осетия, Ингушетия, Дагестан) и приходит к выводу, что данные погребальные памятники отражают языческие представления местного населения.

Ключевые слова
средневековье, Чечня, погребальные памятники, могильники, погребальный обряд, погребальные сооружения, грунтовые погребения, ямные погребения
Классификатор
Получено
19.03.2019
Дата публикации
09.03.2021
Всего подписок
6
Всего просмотров
109
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf Скачать JATS
1 Чечня богата средневековыми погребальными памятниками, представляющими разные типы захоронений – грунтовые ямы, катакомбы, каменные ящики и гробницы, каменные подземные, полуподземные и надземные склепы, пещерные погребения (Тангиев, Бегуев, 2018; Багаев, Тангиев, 2018). Многие из них опубликованы. Однако по сей день отсутствуют сводные публикации и анализ каждого из типов таких памятников. Данная работа посвящена вопросам хронологии и характеристике погребального обряда грунтовых погребений в простых ямах развитого и позднего средневековья.
2

Следует отметить, что грунтовые могильники Чечни этого периода исследованы все еще слабо. Из 17 известных некрополей (рис. 1) наиболее информативными являются 10, в том числе Бамутский, Автуринский, Ялхой-Мохский (Тангиев, 2019. С. 157–160). В Бамутском и Автуринском могильниках исследованы, соответственно, четыре и пять погребений, в остальных могильниках число раскопанных погребений не превышает двух. Ниже приводится краткое описание этих комплексов.
3

Рис. 1. Места расположения грунтовых могильников на территории Чеченской Республики: 1 – Шаами-Юртовский; 2 – Бамутский; 3 – Шалинский; 4 – Химойский; 5 – Юрташтинский; 6 – Саралиевский; 7 – Улус-Кертский; 8 – Юрт-Дукский; 9 – Автуринский; 10 – Мекен-Юртовский; 11 – Ялхой-Мохкский; 12 – Герменчукский; 13 – Мескер-Юртовский; 14 – “Хутор”; 15 – Алхан-Юртовский; 16 – “Урус-Мартановский поворот”; 17 – Гардалинский. Fig. 1. Locations of burial grounds
4

В 1959 г. в Бамутском могильнике (Ачхой-Мартановский р-н) археологическим отрядом Р.М. Мунчаева было выявлено 4 погребения в срезе склона. Могилы представляли собой расположенные в ряд по линии С–Ю с интервалом в 1.8–4.0 м простые грунтовые ямы, вырытые в суглинке и обложенные сверху камнями. Ямы прямоугольные со слабо выраженными углами, глубиной от 1.1 до 1.3 м. В трех могилах костяки сохранились до пояса, а в четвертой – костяк сохранился почти полностью. Погребенные лежали вытянуто на спине с вытянутыми вдоль туловища руками, головой на З. В погр. № 2 под черепом было обнаружено бронзовое височное кольцо позднесредневекового типа (Крупнов, Мунчаев, 1963. С. 242).
5

В 1962 г. В.Б. Виноградовым и А.А. Исламовым был открыт Шалинский грунтовый могильник. Он находится в 7 км к ЮЗ от сел. Шали (Шалинский р-н). Здесь было исследовано одно погребение, совершенное в неглубокой (около 0.4 м) грунтовой яме, контуры которой не удалось установить. Погребенный лежал вытянуто на спине, головой на З. В височной области были зафиксированы следы бронзы. У черепа стоял красноглиняный гончарный сосуд тщательной выделки (рис. 2, 14), позволивший археологам отнести захоронение к XIV–XVII вв. (Виноградов, Исламов, 1965. С. 153).
6

Рис. 2. Материалы грунтовых могильников: 1–11 – Юрташтинского; 12–13 – Юрт-Дукского, 14 – Шалинского (1–13 – по: Умаров, 1969. Рис. 3; 14 – по: Виноградов, 1981. Рис. 49). Fig. 2. Materials of burial grounds
7

В 1967 г. отрядом В.Б. Виноградова был обнаружен Химойский грунтовый могильник. Он расположен на левом берегу р. Шаро-Аргун, напротив с. Химой (Шаройский р-н) и разрушается рекой. В нем было исследовано полуразрушенное погребение. Скелет лежал вытянуто на спине с вытянутыми вдоль туловища руками, головой на З. Вещей при нем не оказалось (Умаров, 1970. С. 191).
8 Во время рекогносцировочных археологических работ в 1966 г С.Ц. Умаровым был обнаружен Юрташтинский грунтовый могильник (Ножай-Юртовский р-н). Он расположен на западной окраине с. Центарой (горный). В этом могильнике было раскопано два погребения. Одно из них оказалось полуразрушенным. Погребенный лежал в неглубокой грунтовой яме прямоугольной формы вытянуто на спине с вытянуты вдоль туловища руками, головой на З (рис. 2, 1). На дне могилы были зафиксированы остатки истлевшей подстилки. В следующем году тем же отрядом в могильнике было расчищено еще одно потревоженное захоронение (рис. 2, 2–11). Погребенный лежал вытянуто на спине, головой на З. При нем был красноглиняный кувшинчик с отогнутым наружу венчиком без ручки и с узким горлом, декорированным округлым валиком, на тулове вертикальные ряды косых насечек, образующих “елочку” (рис. 2, 11). В состав инвентаря входил также железный ножичек с костяной ручкой (Умаров, 1969. С. 75. Рис. 3, 5). Тогда же местными жителями С.Ц. Умарову были переданы находки из могильника: 3 серебряные золотоордынские монеты, серебряная серьга в виде виноградной грозди, два пряслица, бусы и др. (рис. 2, 3–10). (Умаров, 1968. С. 245–248). Автор раскопок датировал памятник XIV–XVII вв. (Умаров, 1969. С. 75).
9 Юрт-Дукский могильник. Жителями сел. Центарой (Ножай-Юртовский р-н) были обнаружены захоронения на восточной окраине села в местечке Юрт-Дукъ. Здесь в 1967 г. археологическим отрядом С.Ц. Умарова, был заложен шурф (0.5 × 3.0 м) и на глубине 0.6 м обнаружено захоронение. Погребенный лежал вытянуто на спине, головой на З с отклонением к Ю (рис. 2, 12). У бедренных костей было найдено четыре железных черешковых наконечника стрел (рис. 2, 13). Могильник датирован исследователем XIII–XVI вв. (Умаров, 1969. С. 75).
10 Улус-Кертский могильник. В 3-4 км к югу от с. Дуба-Юрт (Шалинский р-н) в местечке Улус-Керт В.Б. Виноградовым и С.Ц. Умаровым во время рекогносцировочных археологических работ в срезе дороги были отмечены разрушенные грунтовые могилы. На основании происходящей из них красноглиняной посуды и обильного подъемного керамического материала с близлежащего поселения могильник был датирован поздним средневековьем (Умаров, 1970. С. 187). Раскопки здесь не производились.
11

Рис. 3. Находки из погребений Автуринского грунтового могильника: 1–4 – погребение № 1; 5–6 – погребение № 2; 7–13 – погребение № 3; 14–16 погребение № 4; 17–18 – погребение № 5 (по: Багаев, 1984б. Рис. 1). Fig. 3. Finds from the Avtury cemetery
12

Автуринский могильник. Весной 1981 г. в с. Автуры (Шалинский р-н) при строительстве тира во дворе школы № 1 учителем физкультуры и военного дела М.М. Шовхаловым были обнаружены человеческие кости. При скелете, который, по словам М.М. Шовхалова, лежал на глубине 2 м вытянуто на спине, головой на З, были найдены семь полых бубенчиков-подвесок с петлей, сделанных из серебряной фольги с позолотой. М.М. Шовхалов передал археологам серьги из золота, подвески, ножи, бусы, пряжки, керамический сосуд и др. (рис. 3, 1–4) (Багаев, 1984б). Отрядом М.Х. Багаева в том же году здесь был выявлен грунтовый могильник, в котором было исследовано пять погребений, ориентированных, в основном, по линии З–В. Ниже приведем их краткое описание.
13 Погребение № 21 было обнаружено в западной части раскопа на глубине 1.1 м от современной поверхности. М.Х. Багаев отмечает, что оно было совершено в прямоугольной яме с закругленными углами. Размеры могилы составляли 1.75 × 0.60 м. На дне могилы был расчищен костяк, лежавший вытянуто на спине, головой на З; руки были вытянуты вдоль туловища, кисти находились под тазом (рис. 4, 1). У правого плеча и у колен были зафиксированы древесные угольки. У головы обнаружен красноглиняный сосуд с отломанной ручкой (рис. 3, 5). Возле плечевой кости левой руки лежал острием к ногам железный однолезвийный ножик длиной 20 см (рис. 3, 6).
1. Под погр. № 1 имеется в виду разрушенное при строительных работах захоронение (информация проф. М.Х. Багаева).
14

Рис. 4. Планы погребений на Автуринском могильнике (по: Багаев, 1984б. Рис. 2). Fig. 4. Burial plans at the Avtury cemetery
15

Погребение № 3 было обнаружено в 1.1 м юго-восточнее описанной могилы на глубине 1.1 м от дневной поверхности и также представляло собой прямоугольную яму с закругленными углами. Ее размеры составляли 1.9 × 0.58 м. В заполнении встречались древесные угли. На материковом дне могилы обнаружен костяк, лежавший вытянуто на спине, головой на З; руки были вытянуты вдоль скелета, кисти находились под тазом (рис. 4, 2). У локтя левой руки острием к ногам погребенного лежал железный однолезвийный ножик длиной 11 см (рис. 3, 11). У кисти левой руки был обнаружен еще один железный однолезвийный ножик длиной 21 см, лежавший параллельно к скелету острием к ногам (рис. 3, 12, 13).
16 Погребение № 4 находилось на расстоянии 1.5 м к С от погр. № 3 на глубине 1.2 м от дневной поверхности и представляло собой прямоугольную яму с закругленными углами. Ее размеры 1.93 × 0.52 м. В заполнении встречались древесные угли. На материковом дне могилы был обнаружен костяк, лежавший вытянуто на спине, головой на З, руки были вытянуты вдоль скелета (рис. 4, 3). У височных костей находились серьги-подвески из круглой в сечении бронзовой проволоки (рис. 3, 15, 16), между нижней челюстью и правой ключицей – подвеска-кулон яйцевидной формы из тонкой бронзовой пластинки с позолотой (рис. 3, 14).
17 Погребение № 5 было обнаружено у восточной стенки шурфа 2 на глубине 1.3 м от дневной поверхности. Оно представляло собой прямоугольную яму с закругленными углами, размерами 1.73 × 0.57 м. В заполнении встречались древесные угли. На материковом дне могилы был обнаружен костяк, лежавший вытянуто на спине, головой на З; череп был повернут лицевыми костями к северу, руки были вытянуты вдоль скелета (рис. 4, 4). У черепа были найдены две золотые серьги с инкрустацией из пасты различных цветов; гнезда для вставок декорированы с боков несколькими г-образными знаками из золотой проволоки (рис. 3, 17, 18); в верхней части изделий имеется скользящая петелька, при помощи которой, по мнению М.Х. Багаева, серьги крепились к головному убору или подвешивались на нитке к ушам (Багаев, 1984б. С. 110).
18

Мекен-Юртовский могильник (Надтеречный р-н). В 1978 г.директор школы с. Мекен-Юрт М.М.Уматгериевпередал археологам находки из разрушенного обвалом берега р. Терек на окраине села погребения: бронзовое орнаментированное зеркало, плоский серебряный браслет с каннелюрами и керамическую поливную пуговицу.По словам находчика, эти вещи были обнаружены им в грунтовой яме вместе с костяком, лежавшим вытянуто на спине, головой на З. Комплекс был датирован XIV в.(Мамаев,1978. С. 39. Рис. 85, 4–6).
19

Рис. 5. Материалы Ялхой-Мохкского (1 – погребение № 1; 2–6 – погребение № 2 (1, 2 – височные серьги-подвески, 3 – бляшки, 4 – фрагмент браслета; а – угольки)) и Герменчукского (Чух-барзского) (7, 9 – погребение № 1; 8, 10 –погребение № 2; 11, 12 – сосуды из разрушенных погребений) могильников (1–6 – по: Виноградов, 1981. Рис. 49; 7–12 – по: Багаев, 1984а. Рис. 3, 4). Fig. 5. Materials of the Yalkhoy-Mokhk and the Germenchuk (Chukh-Barz) cemeteries
20 Ялхой-Мохский могильник (Ножай-Юртовский р-н), расположенный в с. Ялхой-Мохк, исследовался археологическим отрядом В.Б. Виноградова в 1981 г. Здесь было выявлено два погребения в грунтовых ямах. Первое, находившееся на глубине 1.1 м от современной поверхности, оказалось наполовину разрушенным. Костяк лежал вытянуто на спине, головой на Ю с небольшим отклонением к В; левая рука была вытянута вдоль скелета, правая согнута в локте, кисть находилась в области таза (рис. 5, 1). Инвентарь отсутствовал. Второе погребение, находившееся на глубине 0.10 м от современной поверхности, было разрушено (рис. 5, 2). Возле остатков черепа лежали фрагменты серебряной и бронзовой височных серег-подвесок, а также две миниатюрные нашивные бляшки из серебряной фольги (рис 5, 3 – 6). Среди костей попадались древесные угольки. Могильник датирован XIV–XV вв. (Виноградов и др., 1981. С. 27).
21 Герменчукский могильник2. В 1982 г. отряд археологической экспедиции Чечено-Ингушского университета под руководством М.Х. Багаева обследовал окраину с. Герменчук (Шалинский р-н). Ранее местный житель Х. Абухасанов сообщил, что им здесь было обнаружено два погребения во время хозяйственных работ, что скелеты лежали вытянуто на спине с вытянутыми руками, головой на З, при них находились два красноглиняных сосуда, железные ножницы для стрижки овец и железный наконечник стрелы. Сосуды были переданы археологам (Багаев,1984а. С. 108, 109. Рис. 3, 4) (рис. 5, 7–12).
2. Благодарю проф. М.Х. Багаева за любезное разрешение использовать неопубликованные материалы его раскопок.
22 У подножия южного склона Чух-барза рядом с усадьбой Х. Абухасанова был заложен шурф размером 4 × 1 м, в котором было выявлено два погребения.
23 Погребение № 1 было обнаружено на глубине 0.55 см от современной дневной поверхности. Границы ямы не прослеживались. Скелет лежал вытянуто на спине, головой на З с небольшим отклонением к Ю; левая рука была вытянута вдоль скелета, правая отсутствовала (рис. 5, 7). Слева от черепа находился красноглиняный кувшин (рис. 5, 9) (Багаев, 1982. С. 2, 3. Рис. 5, 6, 8).
24 Погребение № 2 располагалось к востоку от первого на глубине 0.65 м от дневной поверхности. Древний горизонт был маркирован истлевшими досками, уложенными с южной, восточной и частично с северной стороны захоронения. На дне могилы скелет покоился вытянуто на спине, головой на З; от левой руки сохранилась только плечевая кость, правая рука была вытянута вдоль скелета (рис. 5, 8). В юго-восточном углу у правой ноги погребенного находился красноглиняный кувшин с отбитым трубчатым носиком и утраченной ручкой; горло декорировано налепным волнообразным валиком, а тулово – врезными волнистыми полосками и тисненным Э-образным орнаментом (рис. 5, 10) (Багаев, 1982. С. 2, 3. Рис. 5, 6, 8). М.Х. Багаев отметил, что красноглиняная керамика и остальной инвентарь погребения имеет множество аналогий в памятниках Северного Кавказа XIV–XVI вв. (Багаев, 1984. С. 108, 109).
25 Мескер-Юртовский могильник (Шалинский р-н). По сообщению Х. Абухасанова, при работе на полях в окрестностях с. Мескер-Юрт механизаторы находили скелеты людей, обложенные досками. Покойные лежали на спине, головами на З; при них находили железные наконечники стрел и копий, а также красноглиняные сосуды. Здесь в 1982 г. археологами был собран подъемный материал – фрагменты типичной позднесредневековой красноглиняной керамики. В целом, как отметил М.Х. Багаев, погребальный обряд очень близок к обряду Герменчукского могильника (Багаев, 1984а. С. 4, 5. Рис. 12, 1–5).
26 Саралиевский могильник. Саралиев – хутор на р. Гойте (Урус-Мартановский р-н). В 1963 г. на северной окраине хутора было случайно вскрыто захоронение. В неглубокой яме были обнаружены скелеты четырех людей очень плохой сохранности. Вещей при погребенных не оказалось (Виноградов, Марковин. 1966. С. 66). Дата памятника нуждается в уточнении.
27 Могильник “Хутор” у с. Мартан-Чу (Урус-Мартановский р-н) был обнаружен Х.М. Мамаевым в 1984 г. в 6 км южнее села, на левом берегу р. Мартан, на восточном скате одного из хребтов, где до 1940 г. находился хутор Цацаевых. Позднее здесь проходила грунтовая дорога для вывоза лесоматериалов. По словам местного жителя М. Асхабова, здесь было разрушено несколько могил. Это были неглубокие (до 0.7 м от дневной поверхности) грунтовые ямы, ориентированные по линии З–В. Другие детали погребального обряда остаются неизвестными. Из могильника происходят бронзовые (латунные?) прямоугольная пряжка, бляшка, застежка в виде стержня с кольцевидным навершием и пр. (Мамаев, 1984. С. 11, 12).
28

Рис. 6. Находки из Алхан-Юртовского могильника (1–10) и могильника “Урус-Мартановский поворот” (11–14) (по: Мамаев, Нарожный, 2014. Рис. 1, 2). Fig. 6. Finds from the Alkhan-Yurt and the “Urus-Martan Turn” cemeteries
29 Алхан-Юртовский могильник. В 1984 г. Р.А. Даутовой и Х.М. Мамаевым у сел. Алхан-Юрт (Грозненский р-н) был обнаружен разрушающийся могильник. Погребальные конструкции представляли собой простые грунтовые ямы. Из инвентаря, помимо гончарных сосудов (кувшинов и горшков), железных наконечников стрел, ножей, пружинных ножниц, оселков и др., здесь были обнаружены 4 пробитые медные монеты, “позволившие предварительно датировать могильник XIV–XVII вв.” (рис. 6, 1–10). В 1986-1987 гг. жители сел. Алхан-Юрт передали Е.И. Нарожному предметы, найденные, по их словам, в четырех грунтовых могилах, ориентированных по линии З–В (Мамаев, Нарожный, 2014. С. 43, 44. Рис. 1. Табл. 1).
30 Могильник “Урус-Мартановский поворот” (Урус-Мартановский р-н). В 1986 г. в археологическую лабораторию ЧИГУ были переданы предметы из трех разрушенных грунтовых погребений. Среди них: глиняный горшок, “как в Алхан-Юртовском могильнике, но меньших размеров”; кувшин темно-коричневого цвета с ручкой и носиком-сливом, “почти копирующий алхан-юртовский, но заметно больше”; железные ножницы для стрижки овец (рис. 6, 14), фрагмент небольшого железного ножа; серебряные серьги (рис. 6, 11, 12) и бронзовый наперсток (рис. 6, 13) (Мамаев, Нарожный, 2014. С. 44, 45. Рис. 2. Табл. 1). Раскопки на могильнике не производились.
31

Рис. 7. Находки из Гардалинского могильника. Fig. 7. Finds from the Gardali cemetery
32 Гардалинский могильник (Ножай-Юртовский р-н) исследовался автором этих строк в 2014 г., расположен на восточной окраине села на небольшом холме у обрыва. Здесь было зачищено одно наполовину разрушенное погребение (рис. 7, 1). Контуры могильной ямы не определялись. Скорее всего, она имела прямоугольную форму. Скелет залегал на глубине 0.80 м от современной дневной поверхности вытянуто на спине, головой на СВ. Инвентарь погребения был передан нам местными жителями. В его состав входили: коричневоглиняный кувшинчик, железные сабля, нож, ножницы (рис. 7, 2, 3), два наконечника стрел (рис. 7, 4), два бронзовых наперстка (рис. 7, 9), бронзовая цепочка (рис. 7, 10), серебряные и бронзовые серьги четырех разновидностей (рис. 7, 5–8). Первая разновидность – колечки из круглой в сечении проволоки с несомкнутыми концами, один из которых оформлен в виде спирального завитка (рис. 7, 8), вторая – колечко с несомкнутыми концами и напаянной в нижней части зернью (рис. 7, 7), третья – колечки с несомкнутыми концами и подвижной привеской, верхняя и нижняя части которой оформлены в виде стилизованной виноградной грозди, а средняя – в виде полой яйцевидной бусины (рис. 7, 5), четвертая – колечко с несомкнутыми концами, один из которых, отходящий вниз, оформлен в виде литой виноградной грозди (рис. 7, 6) (Тангиев, 2014. С. 121).
33 Судя по представленным материалам, погребения в простых грунтовых ямах характерны для территории Чечни периода развитого и позднего средневековья. Вместе с тем, картографирование рассматриваемых памятников показывает, что обряд в грунтовых ямах характерен для плоскостной и предгорной зон, тогда как для горной и высокогорной Чечни типичны каменные ящики для индивидуальных захоронений и подземные, полуподземные и надземные долго функционировавшие склепы для многократных захоронений, представляющие, очевидно, семейные погребальные усыпальницы.
34 Грунтовые ямы предназначались для индивидуальных ингумационных захоронений. Исключение составляет захоронение Саралиевского некрополя, где было зафиксировано четверо погребенных в одной грунтовой яме (Виноградов, Марковин, 1966. С. 66). К сожалению, авторы не привели сведения о погребальном обряде, форме ямы и т.д.
35 Рассмотренные грунтовые могилы представляют собой узкие удлиненные ямы подпрямоугольной формы с закругленными углами, рассчитанные на одного погребенного. Их длина не превышает 2 м, ширина 0.50–0.70 м. Глубина залегания ям колеблется от 0.40 м до 1.30 м, иногда до 2 м от современной дневной поверхности, что, вероятно, близко к реальной глубине, хотя уровень древней дневной поверхности исследователями специально не отмечался.
36 Для грунтовых погребений характерна западная ориентировка (87%) иногда с некоторыми (сезонными?) отклонениями (Юрташтинский, Юрт-Дукский могильники). Исключение составляют Ялхой-Мохкский (ориентация головой на Ю с некоторым отклонением к В) и Гардалинский (головой на СВ) могильники.
37 Погребенные покоились вытянуто на спине с вытянутыми вдоль туловища руками. В двух случаях в Автуринском могильнике наблюдалось положение кистей рук под тазовыми костями, что выглядит необычно. Вытянутая на спине поза и западная ориентировка находят параллели в христианском и исламском погребальных обрядах, но отсутствие случаев положения рук на груди или животе, поворота головы вправо лицевыми костями на Ю (по направлению киблы) не позволяет рассматривать исследуемые погребения как проявления названных монотеистических погребальных норм. Очевидно, что данные захоронения в грунтовых ямах представляют один из вариантов местного языческого обряда погребения.
38 Кроме редких безинвентарных погребений для захоронений в грунтовых ямах типично наличие небогатого погребального инвентаря. На основе представленного инвентаря исследователями выделены две хронологические группы погребений: одна часть относится к началу развитого средневековья (XIII–XIV вв.) (“Урус-Мартановский поворот”, Алхан-Юртовский, Мекен-Юртовский могильники) (Мамаев, 1978. С. 39; Мамаев, Нарожный, 2014. С. 48, 49; Тангиев, 2019. С. 159 и сл.), другая часть – к позднему средневековью вплоть до нового времени (Автуринский, Шалинский, Мескер-Юрт, Герменчук) (Багаев, 1984б. С. 109; Багаев, 1982. С. 4, 5). Не ясной представляется датировка Бамутского могильника, где найдено четыре частично разрушенные погребения с каменными выкладками по верху, без инвентаря, за исключением одной бронзовой височной подвески (к сожалению рисунок ее в альбоме отсутствует). Следует здесь же упомянуть Шаами-Юртовский могильник, где, по сообщению А.П. Круглова, что могилы были безинвентарны и перекрывались каменными выкладками (Круглов, 1938. С. 31).
39 Инвентарь представлен немногочисленными керамическими сосудами, предметами быта и оружием, аксессуарами одежды и женскими металлическими украшениями (подвески и серьги). Серьги в виде грозди винограда и височные подвески бытуют на Центральном Кавказе на протяжении XII–XVII вв. Серьги в виде грозди винограда, подобные представленным в погребениях, встречаются на памятниках не только Чечни и Ингушетии, но Северного Кавказа в целом и датируются XIV–XVII вв. (Марковин, 1963. С. 270–273. Рис. 9, 7, 10; Багаев, 1976. С. 76, 81, 82; Крупнов, 1971. С. 84. Рис. 33, 7–9; Уварова, 1900. С. 5, 6. Табл. LXXXII и др.).
40 Оселки, представленные в материалах Алхан-Юртовского могильника (рис. 6, 2, 3), не дают определенных дат, так как они имеют широкий хронологический диапазон. Они характерны для мужских погребений и нередко встречаются вместе с ножницами для стрижки овец, ножами и саблями и пр. Эти категории вещей встречаются на протяжении всей эпохи развитого и позднего средневековья.
41 Пружинные ножницы для стрижки овец относительно широко представлены не только в грунтовых ямах, но и в каменных ящиках и склепах. Такие ножницы и так называемые “столовые ножи” встречаются повсеместно на центральном Кавказе, начиная с золотоордынского времени. В частности, пружинные ножницы для стрижки овец и ножики из Килийского могильника были датированы золотоордынским временем (Нарожный В.Е., Нарожный Е.И. 2012. С. 185). Ножницы, происходящие из могильников Алхан-Юрт (рис 6, 6) и “Урус-Мартановский поворот” (рис. 6, 14), следует датировать завершающим этапом золотоордынского времени. К более позднему времени (XV–XVII вв.) следует отнести ножницы из Гардалинского могильника (рис. 7, 2), поскольку здесь были найдены сабли позднего типа (Тангиев, 2014. С. 121).
42 К этому же времени (XV–XVII вв.) относятся два железных наконечника стрел из Гардалинского могильника (рис. 8, 4). Один из них, наконечник листовидной формы, на наш взгляд, представляет с собой позднюю форму и может датироваться XVI–XVII вв. (Тангиев, 2014. С. 120; Мамаев, Чахкиев, Даутова, 1983. С. 66, 67). Железные стрелы из Юрт-Дукского могильника (рис. 2, 13) представляют собой узкие граненые, треугольного сечения наконечники позднесредневекового времени (Умаров, 1969. С. 68, 69), которые могли разрывать кольца защитного доспеха. Здесь кроме наконечников стрел ничего не обнаружено, дата памятника определена как XIV–XV вв. На наш взгляд, ее можно ограничить временем не ранее XV в. (Мамаев, Чахкиев, Даутова, 1983. С. 66, 67).
43 Керамические сосуды из всех выше описанных грунтовых погребений изготовлены на гончарном круге. Чаще всего в погребениях встречаются красноглиняные сосуды хорошего качества с ровным обжигом. Подобная красноглиняная керамика представлена в каменных ящиках и склепах.
44 В могильниках “Урус-Мартановский поворот” и Алхан-Юртовский керамика имеет темно-коричневый цвет обжига, горшки декорированы горизонтальным рифлением (рис. 6, 1, 7). С ними же представлены кувшины с трубчатым носиком (рис. 6, 5), которые находят прямые аналогии в материалах памятников золотоордынского времени (XIII–XIV вв.) (Масловский, 2006. С. 33. Рис. 9, 1–8), причем как на бытовых (например, Алханкалинское городище) (Нарожный, 2008. Рис. 3), так в погребальных (Килийский могильник в горной Ингушетии). Аналогичные сосуды с узким горлышком и носиком хорошо представлены в склеповых памятниках Северной Осетии (Дзаттиатты, 2002. Рис. 74, 84; 2009. Табл. 5, 26).
45 Для сосудов Герменчукского, Автуринского, Мескер-Юртовского и Гардалинского могильников характерен декор в виде врезных волнистых линии. По мнению М.Х. Багаева, такая орнаментация, с некоторыми разновидностями, характерна для красноглиняной керамики XII–XIV вв. Чечни и Ингушетии (Багаев, 1984. С. 109). Представлена она и в керамике более ранних комплексов, например, средневековых катакомбных могильников, начиная с IX–X вв. (Савенко, 1985. Рис. 1, 1; Мамаев, Савенко, 1988. С. 35. Рис. 3, 2; 5, 1, 11; 6, 5; 7, 3; 12, 7). Волнообразная орнаментация сосудов представлена и в материалах Едыского могильника в Южной Осетии (Дзаттиаты, 2009. Табл. 6, 2, 3, 5 и др.). Наконец, в склепах Цеча-Ахки XII–XIV вв. (Умаров, 1970. С. 20, 21; 1975. С. 60, 61;) также встречаются сероглиняные, коричневоглиняные и красноглиняные сосуды с волнообразным, линейным декором.
46 Несколько слов о месте средневековых захоронений в грунтовых ямах Чечни в контексте погребальных памятников соседних территорий (Северная Осетия, Ингушетия, Дагестан). Так, на Едысском могильнике в Северной Осетии помимо каменных ящиков исследовано 110 позднесредневековых захоронений в грунтовых ямах (Дзаттиаты, 2002. С. 56, 57). Они представляют собой удлиненные, подпрямоугольной формы ямы с одиночными захоронениями с западной ориентировкой, положением погребенных вытянуто на спине с вытянутыми вдоль туловища руками; погребения почти безинвентарны; в могилах отмечены древесные угольки. Иными словами, эти захоронения по своей обрядности весьма близки рассмотренным захоронениям Чечни. Едысский могильник Р.Г. Дзаттиаты датирует XIII–XIV вв. на основании скромного вещевого материала – это бусы, перстень, проволочная серьга, привески-пуговки, раковины каури и каменное ядро от пращи (Дзаттиаты, 2002. С. 56, 57). Исследователь заключает, что обряд погребения в каменных ящиках в горной зоне Северной Осетии повсеместный, что это основной вид погребального сооружения в позднем средневековье (Дзаттиаты, 2009. С. 46). В соседней Ингушетии в горных и предгорных районах господствуют каменные ящики и склепы (Семенов, 1930. С. 366; Крупнов, 2008. С. 78, 79), погребения в грунтовых ямах рассматриваемой эпохи здесь не представлены за исключением Килийского могильника, где наряду с каменными ящиками и склепами было обнаружено 3 ямных погребения с богатым инвентарем, датированных золотоордынским временем (Нарожный В.Е., Нарожный Е.И., 2012).
47 Иная ситуация наблюдается в Дагестане, где ислам начал распространяться уже в середине VII – начале VIII в., и процесс исламизации имел несколько этапов (Шихсаидов, 2010. С. 31). Наиболее ранний мусульманский некрополь недавно открыт в Дербенте и обоснованно датирован концом VIII – началом IX в. Здесь представлены два типа захоронений, типичных для мусульманского погребального обряда: захоронения в подбойных могилах и ямах с ориентировкой в западный сектор и непременным поворотом головы вправо по направлению киблы (Гаджиев, Таймазов и др., 2018. С. 422; 2019а). Мусульманские захоронения в грунтовых ямах представлены здесь и в период развитого средневековья (Гаджиев, Будайчиев, 2013. С. 110, 111; Гаджиев, Таймазов и др., 2019б. С. 12, 13. Рис. 5; Gadjiev, 2019. Р. 139–144). Вместе с тем, очевидно, с XI в. на территории Дагестана распространяются мусульманские захоронения в каменных ящиках (Гаджиев, Абдуллаев, Тангиев, 2016; Гаджиев, 2018; Гаджиев Таймазов и др., 2019б. С. 17).
48 Наряду с этим, в горной зоне Дагестана и, прежде всего, на территории Сарира (Аварии), распространяются христианские захоронения в простых удлиненных грунтовых ямах, что было связано с распространением христианства со стороны Грузии, особенно, в XI–XII вв. (Атаев, 1961; 1963; Тахнаева, 2004).
49 Что касается развитого и позднего средневековья, то в Дагестане вместе с процессом исламизации практически повсеместно распространяется мусульманский обряд погребения.
50 В заключение вновь отметим, что рассмотренные грунтовые захоронения в простых удлиненных ямах Чечни и центральной части Северного Кавказа (Ингушетия, Осетия) мы не имеем возможности, несмотря на их западную ориентировку, интерпретировать как христианские или мусульманские из-за отсутствия вышеупомянутых показательных черт погребальной обрядности. Данные погребальные памятники следует рассматривать как отражающие языческие представления местного населения. Вместе с тем, вопросы их генезиса, этнокультурного соотношения с синхронными захоронениями в каменных ящиках и склепах горной и высокогорной части Чечни требуют дальнейшего изучения. Это ставит на повестку и задачу полевого археологического изучения этого типа погребальных памятников периода развитого и позднего средневековья.

Библиография

1. Атаев Д.М. Некоторые средневековые могильники Аварии // Материалы по археологии Дагестана. Т. II. Махачкала: Дагестанское кн. изд-во, 1961. С. 223–247.

2. Атаев Д.М. Нагорный Дагестан в раннем средневековье (по материалам археологических раскопок Аварии). Махачкала, 1963. 252 с.

3. Багаев М.Х. Раннесредневековый могильник у сел. Харачой // АЭС. Т. 4. Грозный: Чечено-Ингушское кн. изд-во, 1976. C. 75–90.

4. Багаев М.Х. Отчет об археологических разведках и раскопках в окрестностях селения Герменчук и Мескер-Юрт Шалинского района ЧИАССР за 1982 г. // Научный архив ИА РАН. Р-1. № 10590а.

5. Багаев М.Х. Работы в бассейне р. Джалки // АО 1982 г. М.: Наука, 1984а. C. 108, 109.

6. Багаев М.Х. Раскопки позднесредневекового могильника у селения Автуры // Археология и вопросы социальной истории Северного Кавказа: сб. науч. тр. / Отв. ред. В.Б. Виноградов. Грозный: Чечено-Ингушское кн. изд-во, 1984б. С. 105–111.

7. Багаев М.Х., Тангиев М.А. Пещерные усыпальницы горной Чечни // VI Гуманитарные и социально-политические проблемы модернизации Кавказа: междунар. науч.-теоретич. конференция (10–13 мая 2018 г.). Назрань: ООО “КЕП”, 2018. С. 189–196.

8. Виноградов В.Б., Исламов А.А. Новые археологические находки в Чечено-Ингушетии // Известия. Статьи и материалы по истории Чечено-Ингушетии. Т. IV. Вып. 1. Грозный: Чеченно-Ингушское кн. изд-во, 1965. C. 157–168.

9. Виноградов В.Б., Марковин В.И. Археологические памятники Чечено-Ингушской АССР. Грозный, 1966. 178 с.

10. Виноградов В.Б., Петренко В.А., Березин Я.Б., Савенко С.Н. Сводный отчет о полевых работах в Чечено-Ингушетии и Ставропольском крае в 1981 г. // Научный архив ИА РАН. Р-1. № 8710.

11. Гаджиев М.С. Поселение Пирмешки и его некрополь // История, археология и этнография Кавказа. 2018. Т. 14, № 2. С. 10–22.

12. Гаджиев М.С., Абдуллаев А.М., Тангиев М.А. Исследования на территории Дербентского поселения в 2014 г.: раскоп ХХХ // Вестник Института истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН. 2016. № 3. С. 188–198.

13. Гаджиев М.С., Будайчиев А.Л. Раскопки Дербентского поселения в 2012 г. // Вестник Института истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН. 2013. № 4. С. 108–129.

14. Гаджиев М.С., Таймазов А.И., Будайчиев А.Л., Абдулаев А.М., Абиев А.К. Открытие и исследование раннемусульманского некрополя в Дербенте // Кавказ в системе культурных связей Евразии в древности и средневековье. XXX Крупновские чтения: материалы Междунар. науч. конф. (Карачаевск, 22-29 апреля 2018 г.) / Отв. ред. У.Ю. Кочкаров. Карачаевск: Карачаево-Черкесский гос. ун-т, 2018. C. 422–425.

15. Гаджиев М.С., Таймазов А.И., Будайчиев А.Л., Абдулаев А.М., Абиев А.К. Раннемусульманский некрополь в Дербенте (Баб ал-абвабе) // Проблемы истории, филологии, культуры. 2019а. № 1 (63). С. 202–226.

16. Гаджиев М.С., Таймазов А.И., Будайчиев А.Л., Абиев А.К., Абдуллаев А.М., Магомедов Ю.А. Разведочные археологические работы у северной оборонительной стены в приморской части Дербента // Вестник Кемеровского государственного университета. 2019б. № 1. С. 10–19.

17. Дзаттиаты Р.Г. Культура позднесредневековой Осетии. Владикавказ: Ир, 2002. 432 с.

18. Дзаттиаты Р.Г. Погребальный обряд и погребальные сооружения на центральном Кавказе в средневековье // Известия ЮОНИИ. 2009. Вып. XXXVIII. C. 44–75.

19. Круглов А.П. Археологические раскопки в Чечено-Ингушетии летом 1936 г. // Записки Чечено-Ингушского научно-исследовательского института языка и истории. Т. I. Грозный, 1938. С. 3–31, 10 л. ил.

20. Крупнов Е.И. Средневековая Ингушетия. М.: Наука, 1971. 207 с.

21. Крупнов Е.И. Средневековая Ингушетия. 2-е изд. Магас: Сердало, 2008. 256 с.

22. Крупнов Е.И., Мунчаев Р.М. Бамутский курганный могильник XIV–XV вв. // Древности Чечено-Ингушетии / Отв. ред. Е.И. Крупнов. М.: Наука, 1963. С. 217–242.

23. Мамаев Х.М. Отчет о полевых работах 3-го отряда Предгорно-плоскостной археологической экспедиции в 1978 году // Научный архив ИА РАН. Р-1. 7052.

24. Мамаев Х.М. Отчет об археологических раскопках, проведенных в 1984 г. первым отрядом археологической экспедиции ЧИИИСФ в Урус-Мартановском и Советском районах Чечено-Ингушском АССР // Научный архив ИА РАН. Р-1. № 34929.

25. Мамаев Х.М. Нарожный Е.И. Новые археологические памятники золотоордынского времени в Чечне // Вестник АН ЧР. 2014. № 3 (24). C. 43–55.

26. Мамаев Х.М., Савенко С.Н. Дуба-Юртовские катакомбные могильники // Новые археолого-этнографические материалы по истории Чечено-Ингушетии / Ред.: Х.М. Маммаев, М.Б. Мужухоев, Д.Ю. Чахкиев. Грозный, 1988. С. 5–37.

27. Мамаев Х.М., Чахкиев Д.Ю., Даутова Р.А. Лук и стрелы у позднесредневековых вайнахов // Новые археологические материалы по средневековой истории Чечено-Ингушетии. Грозный: Чечено-Ингушское кн. изд-во, 1983. С. 44–80.

28. Марковин В.И. Чеченские средневековые памятники в верховьях р. Чанты-Аргуна // Древности Чечено-Ингушетии / Отв. ред. Е.И. Крупнов. М.: Наука, 1963. C. 243–277.

29. Масловский А.Н. Керамический комплекс Азака. Краткая характеристика // Историко-археологические исследования в г. Азове и на Нижнем Дону. Вып. 21. В 2004 г. / Отв. ред. В.Я. Кияшко. Азов: Изд-во Азовского музея-заповедника, 2006. С. 308–373.

30. Нарожный В.Е., Нарожный Е.И. Захоронение № 84 Кeлийского могильника (высокогорная Ингушетия) // Вестник Археологического центра. Вып. IV. Назрань: ООО “КЕП”, 2012. С. 182–196.

31. Нарожный Е.И. О находках золотоордынского времени с территории Алхан-Калинского городища (Чечня) // Древности Юга России / Отв. ред. Г.Е. Афанасьев. М.: ИА РАН: ТАУС, 2008. С. 525–542.

32. Савенко С.Н. Раскопки Мартан-Чуйского 1-го могильника в 1980 году // Средневековые погребальные памятники Чечено-Ингушетии / Отв. ред. Б.В. Виноградов. Грозный, 1985. С. 28–32.

33. Семенов Л.П. Археологические и этнографические разыскания в Ингушии в 1928 и 1929 гг. Владикавказ: Сердало, 1930. С. 366–410. (Отт. из вып. 2–3 “Известий Ингушского НИИ краеведения”).

34. Тангиев М.А. Нововыявленый Гардалинский могильник // Дагестан в кавказском историко-культурном пространстве: материалы междунар. науч. конф., посвящ. 90-летию Института истории, археологии и этнографии дагестанского научного центра Российской Академии наук (Махачкала, 21–22 октября 2014 г.) / Отв. ред. Х.А. Амирханов. Махачкала, 2014. C. 121.

35. Тангиев М.А. Новые данные по истории изучения грунтовых могильников с территории Чечни (XIII–XVI вв.) // Кавказоведение; опыт, проблемы и перспективы: материалы Всерос. науч. конф. с междунар. участием, посвящ. 100-летию известного ученого-кавказоведа, профессора Валентины Павловны Невской / Отв. ред. П.И. Абайханова (Магаева). Карачаевск: Карачаево-Черкесский гос. ун-т, 2019. С. 157–160.

36. Тангиев М.А., Бегуев С.А. Типы погребальных сооружений горной Чечни XIII–XVII вв. // Кавказ в системе культурных связей Евразии в древности и средневековье. XXX Крупновские чтения: материалы Междунар. науч. конф. (Карачаевск, 22-29 апреля 2018 г.) / Отв. ред. У.Ю. Кочкаров. Карачаевск: Карачаево-Черкесский гос. ун-т, 2018. C. 493–495.

37. Тахнаева П.И. Христианская культура средневековой Аварии (VII–XVI вв.) в контексте реконструкции политической истории. Махачкала: Эпоха, 2004. 149 с.

38. Уварова П.С. Могильники Северного Кавказа. М.: Тип. А.И. Мамонтова и К, 1900 (МАК; вып. 8). XII, 381 с., CXXXV л. ил.

39. Умаров С.Ц. Материалы по археологии юго-восточной части горной Чечни // АЭС. Т. III. Грозный: Чечено-Ингушское кн. изд-во, 1969. С. 68–79.

40. Умаров С.Ц. Новые археологические памятники эпохи позднего средневековья в нагорной Чечено-Ингушетии // АЭС. Т. II. Грозный: Чечено-Ингушское кн. изд-во, 1968. С. 223–251.

41. Умаров С.Ц. Основные черты материальной культуры позднесредневековой горной Чечни // МАДИСО. Т. III. Орджоникидзе, 1975. С. 58–62.

42. Умаров С.Ц. Средневековая материальная культура горной Чечни, XIII–XVII вв.: автореф. дис. … канд. ист. наук. М., 1970. 23 с.

43. Шихсаидов А.Р. Распространения ислама в Дагестане // Исламоведение. 2010. № 1. С. 31–50.

44. Gadjiev M.S. A Burial of 915 A.H. at the Walls of Derbent // Iran and the Caucasus. 2019. Vol. 23, iss. 2. Р. 139–144.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести