Везде
Russian School of the Sociology of Youth: Summarizing 50 Years of History
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
Russian School of the Sociology of Youth: Summarizing 50 Years of History
Annotation
PII
S013216250007105-8-1
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Vladimir I. Chuprov 
Occupation: Сhief Researcher of the Department of sociology of youth
Affiliation: Institute of socio-political research RAS
Address: Russian Federation, Moscow
Edition
Issue 10
Pages
107-118
Abstract

The article is devoted to the 50th anniversary of the Institute of sociology of the RAS and the development of the national school of youth sociology. The article analyzes milestones in the formation of youth sociology since its revival in the 1960s to the present time. Paying main attention to the formation of its theoretical base, the article considers the process of formation of scientific schools, with the creative activity of representatives of which the main stages in development of this branch of sociology are associated. Presented in the article scientific developments of Novosibirsk, Leningrad (St. Petersburg), Ural, Ulyanovsk, Moscow humanitarian University, Academic schools, as well as newly formed research teams, reflect the current state of the national sociology of youth. At the same time, the chronology of the development of concepts and theories of youth allows us to consider the dynamics of the main youth problems.

Keywords
sociology of youth, youth theory, schools of youth sociology, youth problems, social regulation, socio-cultural self-regulation
Received
12.10.2019
Date of publication
13.10.2019
Number of purchasers
89
Views
615
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite   Download pdf
1

На заре становления.
2 Анализ развития науки немыслим вне исторического взгляда. Он позволяет не только проследить в хронологической последовательности совокупность подходов к изучению ее предметной области, но и наиболее адекватно интерпретировать ее современное состояние. Тем более когда в качестве объекта изучения выступает молодое поколение, имманентным свойством которого является изменение. Исторический взгляд сопряжен с конкретными событиями, определившими, с одной стороны, направленность и содержание изменений, с другой, конкретные научные подходы к их социологическому изучению. К таким событиям относится обращение в 1964 г. группы молодых ученых и аспирантов с письмом на имя Первого Секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева о возрождении отечественной социологии1. Получив одобрение Н.С. Хрущева, в ЦК ВЛКСМ была создана группа социологии. Первоначально она состояла из трех человек: В.Г. Васильева (руководитель), А.С. Кулагина и В.И. Чупрова. Через два года в нее включились: Э.А Абгарян, В.М. Григорьев, Т.В. Порфирьева, а позднее В.В Бовкун, Б.П. Владимиров и Г.Т Журавлев, впоследствии, возглавивший эту группу. Сам факт создания в структуре центрального органа в Москве социологического подразделения имел громадный эффект, т.к. послужил важным прецедентом для институционализации социологической науки и началом становления социологии молодежи.
1. Инициативная группа в составе В.Г. Васильева, А.С. Кулагина, В.Г. Мордковича, В.И. Чупрова, В.Н. Шубкина обратилась в ЦК ВЛКСМ с предложением поддержать их инициативу. Под руководством секретаря ЦК ВЛКСМ Ю.В. Торсуева было подготовлено письмо с обоснованием важности развития социологических исследований в стране и об использовании их для практики воспитательной работы с молодежью.
3 Уже через год в комсомольских органах 120 городов страны действовало более 400 социологических лабораторий, отделов, групп, изучающих проблемы молодежи. Над молодежной тематикой работали около 2 тыс. преподавателей кафедр общественных наук вузов, научных и практических работников. Ежегодно проводилось до 300 социологических исследований молодежи. В 1966 г. было проведено одно из первых комплексных исследований социального облика молодежи на основе всесоюзной выборки в 15 союзных республиках (Ю.В. Торсуев, В.Г. Васильев, А.С. Кулагин, В.И. Чупров). Оно позволило получить представление о социальных характеристиках этой социально-демографической группы, определить специфику различных категорий молодежи.
4 Большую роль в научном обобщении результатов исследований играли научные и научно-практические конференции, как, например, научно-теоретическая конференция «Молодежь и социализм» (1967), ставшая по общему признанию ее участников, заметной вехой в становлении отечественной социологии молодежи2. По ее итогам сформировалось представление об особенности социологического подхода к изучению молодежи. Она рассматривается, с одной стороны, как часть общества, и изучается с позиций существующих общесоциологических теорий. А с другой – как относительно самостоятельная социальная группа, сущность которой раскрывается посредством специальных социологических теорий, составляющих предметную область социологии молодежи как отраслевой дисциплины.
2. Конференция проводилась ЦК ВЛКСМ, Академией наук СССР, Министерством высшего и среднего специального образования СССР. Руководили секциями и выступили с докладами Л.М. Архангельский, М.Т. Иовчук, Л.Н. Коган, Н.С. Мансуров, Г.В. Осипов, В.Г Подмарков, М.Н. Руткевич, А.Г. Спиркин и др.
5 Накопление эмпирических данных сопровождалось стремлением к теоретическому осмыслению феномена молодежи. Этому способствовало создание в Академии наук и Министерстве высшего образования СССР научных подразделений для изучения молодежных проблем. В 1962 г. в Институте истории, философии и филологии Сибирского отделения АН СССР был создан сектор проблем молодежи и образования (зав. сектором В.Н. Шубкин). В 1965 г. – в Уральском университете лаборатория по исследованию жизненных планов молодежи (зав. лабораторией декан философского факультета М.Н. Руткевич). В 1967 г. – в Институте комплексных социальных исследований Ленинградского государственного университета лаборатория по проблемам воспитания студенчества (зав. лабораторией В.Т. Лисовский). Знаковым событием, повлиявшим на дальнейшее развитие отечественной социологии, стало создание в 1968 г. Института конкретных социальных исследований (директор акад. А.М. Румянцев). В 1973 г. в институте создается лаборатория по изучению социальных проблем студенческой молодежи (зав. лаб. В.И. Чупров, с 1976 г. – В.А. Мансуров, с 1985 г. – Т.В. Ковалева).
6 В 1969 г. Центральная комсомольская школа при ЦК ВЛКСМ реорганизуется в Высшую комсомольскую школу (ректор Н.В. Трущенко), на базе которой создаются три научных подразделения: исследования проблем труда молодежи (В.И. Мухачев), истории комсомола (В.К. Криворученко), международного молодежного движения (В.П. Мошняга). А в 1976 г. они объединяются в научно-исследовательский центр, ставший координатором молодежных исследований в стране (руководители НИЦ в разные годы В.К. Криворученко, Ю.Е. Волков, И.М. Ильинский, Б.А. Ручкин, В.А. Родионов).
7

Становление социологии молодежи как отраслевой дисциплины (1970–1980-е).

8 Объединяя усилия исследователей молодежных проблем, преимущественно молодых, в созданных в эти годы в стране лабораториях, центрах, институтах зарождались научные школы, разрабатывались концепции и социологические теории, определившие становление социологии молодежи как отраслевой дисциплины. В их числе – концепции молодежи, в которых выделяются в качестве группообразующих признаков прохождение стадии социализаци (В.Т. Лисовский) [1974], социально-демографические и социально-психологические характеристики (С.Н. Иконникова) [1974], особенности социального положения, обусловленные возрастом (И.С. Кон) [1974]. С.Н. Иконникова и И.С. Кон, рассматривая молодежь как социальную категорию, провели разграничение понятий «молодежь» и «молодость» [Иконникова, Кон, 1970]. Широкое признание получила социологическая концепция личности, сформулированная И.С. Коном [Кон, 1984]. В научный оборот отечественной социологии были введены понятия «социальная роль», «социальный статус», «самоопределение», «референтная группа» и др. Выявленное В.Н. Шубкиным противоречие между потребностями общества в кадрах и престижем профессий в молодежной среде легло в основу концепции профессионального самоопределения молодежи [Шубкин, 1970]. Важные методологические принципы социологического исследования молодежи были сформулированы В.Н. Борязом. Они ориентируют исследователей на изучение молодежи во всем многообразии ее связей и проявлений, то есть в целостности [Боряз, 1973]. Эти и многие другие концепции разрабатываются на теоретической базе общей социологии, но с учетом социально-групповой специфики молодежи.
9 В начале 1980-х гг. возрастает интерес к исследованию социальной мобильности молодежи. Предметом анализа явились тенденции и противоречия формирования молодых пополнений рабочего класса (Н.М. Блинов, Б.А. Павлов); колхозного крестьянства (В.И. Староверов, И.М. Слепенков); интеллигенции (М.Н. Руткевич, Ф.Р. Филиппов, В.А. Мансуров). По результатам проведения фундаментального всесоюзного исследования образа жизни советских людей (И.Т. Левыкин) изучаются особенности образа жизни молодежи, тенденции его изменения в различных условиях (В.И. Чупров). Применение лонгитюдной стратегии позволило не только проанализировать процесс включения подростков в социальную структуру, но и проследить меняющееся поведение когорты, вариативность этого процесса во времени (М.Х. Титма, С.И. Григорьев, Л.А. Коклягина, В.Г. Немировский, В.В. Семенова).
10 Значительное приращение теоретических знаний было получено в ходе исследований ценностных ориентаций молодежи (В.Т. Лисовский, А.А. Козлов), социализации (А.И. Ковалева, В.А. Луков), гражданской идентификации (Е.А. Гришина), молодежной субкультуры (С.И. Левикова, В.Ф. Левичева, З.В. Сикевич, А.И. Шендрик), социально-политических отношений (В.С. Боровик, И.М. Ильинский, А.Л. Маршак), молодой семьи (А.И. Антонов, Т.А., Гурко, М.С. Мацковский), половой морали молодежи (С.И. Голод, И.С. Кон). В Академии МВД проводилось изучение социально неодобряемого (отклоняющегося) поведения молодежи и подростковой преступности (К.Е. Игошев, Г.М. Миньковский). В Институте социологии АН СССР исследовались проблемы распространенности курения и потребления алкоголя среди молодежи и подростков (Б.А. Левин).
11 В эти годы теоретический арсенал отечественной социологии молодежи пополнился концепциями: социальных перемещений молодежи (М.Н. Руткевич, Ф.Р. Филиппов) [1970]; соотношения социальной и профессиональной ориентации в социальной мобильности молодежи (Д.Л. Константиновский) [1977]; миграции сельской молодежи (В.И. Староверов) [1975]; социального самоопределения молодежи (Титма М.Х.) [Титма, Саар, 1986]; молодежной субкультуры [Левичева, 1989, Левикова, 1996, Омельченко, 1998, 2003, 2006]; ценностного мира молодежи (В.Т. Лисовский) [1996]; социализационной нормы (А.И. Ковалева) [1996]; социальных границ детства, юности, молодости (С.Н. Щеглова) [1997]; формирования социального облика молодежи (М.К. Горшков, Ф.Э. Шереги) [2010]. Разрабатываемые теоретические подходы способствовали более углубленному изучению социальной сущности молодежи, особенностей ее включения в социальную структуру общества.
12 Проводятся первые международные исследования. В результате сравнительного исследования в странах Восточной Европы под рук. В.Н. Шубкина были получены данные об особенностях профессионального самоопределения работающей и учащейся молодежи в различных этнонациональных и социокультурных средах [Шубкин, 1986].
13 Постепенно обозначился переход от монопарадигмального подхода, в соответствии с которым молодежь рассматривалась в качестве объекта воздействия со стороны общества, к полипарадигмальному. В разработке частных социологических теорий в социологическом изучении молодежи определились следующие направления. Психоаналитическое – через выводимую из психоанализа концепцию жизненного пути личности. Базируясь на теориях З. Фрейда и его учеников и последователей (Р. Бенедикт, Л. Фойер, Э. Эриксон), отечественные социологи (Л.П. Буева, Р.Г. Гурова, С.Н. Иконникова, А.С. Кулагин, В.Б. Ольшанский, Е.В. Шорохова), преодолевая известный биологизм Фрейда, исследовали процесс развития личности в непосредственном его взаимодействии с социумом. Рассмотрение в их работах молодости как социологической категории определяемой не только возрастными особенностями, но и связанным с ним специфическим социальным статусом, способствовало более углубленному изучению формирования личности молодого человека. Структурно-функциональное направление – через исследование проблем социальной мобильности, места и роли молодежи в социальной структуре, базирующееся на методологии структурного анализа (Р. Мертон, Т. Парсонс, Ш. Эйзенштадт). В работах Ю.Е. Волкова, В.Т. Лисовского, М.Н. Руткевича, И.М. Слепенкова, Ф.Р. Филиппова, В.Н. Шубкина получили развитие социологические теории межпоколенческих взаимодействий, социальной мобильности, социального воспроизводства, социальной структуры и социальной стратификации. Культурологическое направление – через исследование молодежной субкультуры, ее мировоззренческих ориентаций, неформальных объединений молодежи. Развивая идеи основоположников феноменологической социологии (А. Шюца, П. Бергера, Т. Лукмана), Ю.Р. Вишневский, Л.Н. Коган, Б.К. Лисин, С.И. Левикова, В.Ф. Левичева, В.Б. Чурбанов, А.И. Шендрик исследуют социокультурные особенности различных групп молодежи в соотнесении с их представлениями, целями, мотивами поведения.
14 Реализуя назревшую потребность в фундаментальной разработке молодежных проблем, в 1985 г. в Институте социологии АН СССР создается сектор социальных проблем молодежи (заведующий сектором В.И. Чупров). Сотрудниками сектора (Е.П. Васильевой, Ю.Л. Качановым, А.В. Кинсбургским, Л.А. Коклягиной, М.М. Малышевой, В.В Семеновой, М.Н. Топаловым, М.Р. Тульчинским, М.Ф. Чернышом) разрабатывается социально-воспроизводственный теоретический подход, где молодежь рассматривается как становящийся субъект общественного производства и общественной жизни, обосновываются ее воспроизводственная, инновационная и трансляционная социальные функции, что определяет ее социально-групповую специфику. В процессе реализации этих функций формируется воспроизводственный и инновационный потенциал молодежи. Неодинаковые темпы становления субъектности молодежи в различных сферах общественного производства (материального и духовного) определяют основное противоречие, являющееся источником ее развития как социальной группы [Молодежь России…, 1992]. В 1990 г. теоретический подход был эмпирически апробирован на основе исследования в 12 регионах РФ (N=10412 чел. в возрасте 15-29 лет). Это исследование стало базовым для проведения в дальнейшем мониторинга «Социальное развитие молодежи» (рук. В.И. Чупров, с 2003 г. Чупров В.И., Зубок Ю.А).
15

Развитие направлений социологии молодежи (1990–2010-е).
16 Сформировавшаяся в Институте социологии академическая школа социологии молодежи получила дальнейшее развитие в Центре социологии молодежи ИСПИ РАН (рук. В.И. Чупров, с 2003 г. – Ю.А. Зубок), образованном в 1991 г. На основе результатов исследований разрабатывались теоретические основы социологии молодежи как отраслевой социологической дисциплины, базирующиеся на общесоциологических теориях: неопределенности и риска (У. Бек, Э. Гидденс, М. Дуглас, С. Лаш, Н. Луман, Д. Луптон, А. В. Мозговая, Н.Л. Смакотина, О. Н. Яницкий и др.); нелинейности и становления саморегулирующихся систем (И. Пригожин, Дж. Урри, В. С. Степин, С. А. Кравченко); разрыва и социокультурныой травмы как нормы общественного развития (П. Штомпка); культурной гибридизации, парадоксальности и кентавризма (Ж. Т. Тощенко); новых форм рационализации и приспособления к изменяющейся, текучей, ускользающей реальности (З. Бауман, Э. Гидденс), символизации и виртуализации реальности (Ж. Деррида, М. Арчер, Ж. Бодрийяр, Дж. Ритцер). С этих теоретических позиций разработана концепция социальной интеграции молодежи [Зубок, 1998], управления конфликтами в молодежной среде [Черкасова, 2001; 2003], механизмов формирования правового сознания и девиантного поведения молодежи [Салагаев, 2004, Чупров, Зубок, Певцова, 2007], политического сознания молодежи и социально-политической активности (Ю.А. Зубок, О.В. Сорокин), жизненных стратегий молодежи (А.А. Волокитина ) и др.
17 В рискологической концепции молодежи, сформулированной Ю.А. Зубок, риск рассматривается как одно из сущностных свойств молодежи. Будучи социально обусловленным, он возникает, во-первых, в связи с переходным состоянием молодости как фазы жизненного пути, во-вторых, под влиянием нового этапа социокультурной эволюции изменений в процессе передачи социального опыта между поколениями, в-третьих, в силу кардинальных изменений механизма социального взросления, увеличения продолжительности социальной транзиции. В процессе развития молодежи риск проявляется как мера противоречия в диспозиционной структуре личности, между объективной (средовой) и субъективной (деятельностной) его формами, между способами его рационализации [Зубок, 2007].
18 Раскрывая социально-регуляционные детерминанты риска, выделяются две альтернативные модели социального развития молодежи – интеграционная и социального исключения. Данный подход нашел применение при разработке концепции молодежного экстремизма [Чупров, Зубок, 2009]. Деформация в условиях неопределенности и риска базовых элементов культуры во всех сферах жизнедеятельности современных обществ, сопровождающаяся утратой ими однозначно нормативных функций, приводит к аномии и сопровождается эффектом аберрации в коммуникативном пространстве. Это выступает одним из факторов молодежного экстремизма [Кубякин, 2011, Карпова, 2016].
19 В обществе риска возрастает роль саморегуляционных процессов в молодежной среде. В этой связи стала актуальной разработка неинституциональных механизмов саморегуляции взаимодействий молодежи (Ю.А. Зубок, В.И. Чупров) [Чупров и др., 2014]. На основе феноменологической парадигмы (А. Шюц, Э. Гуссерль) и парадигме конструирования социальной реальности (П. Бергер, Т. Лукман), саморегуляция взаимодействий молодежи рассматривается как процесс формирования и изменения ее отношения к социальной реальности, которое фиксируется в форме ее образа. В разработанном социокультурном механизме саморегуляция отношения молодежи к объектам социальной реальности (к другим в межличностных взаимодействиях, к семье, к образованию, к труду, к власти) рассматривается как последовательная взаимосвязь представлений, закрепленных в архетипических и ментальных структурах коллективного бессознательного, проявляясь в габитусах и стереотипах, в диспозиционной структуре личности молодого человека.
20 В рамках этого направления сформулированы концепции трансгрессивности, отражающей способность молодых людей к символическому преодолению виртуальных границ социального времени и пространства, инстант-культуры в молодежной среде, характеризующей процесс ускорения во всех сферах ее жизнедеятельности [Зубок, Яковук, 2008]; правовой и политической культуры [Чупров и др., 2007; Зубок, Чупров, 2015]; традиционных и современных моделей отношения молодежи к социальной реальности [Чупров и др., 2014]; доверия, отражающего степень соответствия ожидаемых и реальных характеристик социальных объектов, выступающего в качестве критерия саморегуляции в изменяющейся социальной реальности [Чупров, Михеева, 2015; Григоренко, 2013].
21 Широким признанием пользуется школа социологии молодежи Московского гуманитарного университета (МосГУ), продолжающая научные традиции, заложенные коллективом ученых Высшей комсомольской школы (ректор В.Н. Трущенко) и Института молодежи (ректор Г.С. Головачев, с 1994 г. – И.М. Ильинский). Научная работа в МосГУ сосредоточилась на кафедрах социологии (В.Ф. Левичева, с 1997 г. – А.И. Ковалева), культурологии (А.И. Шендрик) и в научно-исследовательском центре (Б.А. Ручкин, В.А. Родионов). В период с 1991 г. были реализованы 50 крупных исследовательских проектов, более 40 исследований по проблемам труда, быта, образования, досуга молодежи. Среди них выделяется разработка теоретико-методологических подходов к формированию государственной молодежной политики (И.М. Ильинский) [2001], а также новой парадигмы социализации (А.И. Ковалева) [Ковалева, Луков, 1999; Ковалева, 2004]. Ключевым понятием в ней выступает «множественность социализационных траекторий». Принципиальным отличием данного парадигмального подхода от существующих социально-психологического (Э. Дюркгейм, Г.М. Андреева), социально-педагогического (А.В. Мудрик), является раскрытие социологического аспекта социализации.
22 Траекторная модель социализации индивида раскрывается в нескольких срезах: 1) влияние внешней среды; 2) субъектность; 3) диспозиция личности в процессе социализации. Сложные взаимосвязи, возникающие между этими составляющими процесса социализации, и определяют множественность социализационных траекторий.
23 По-новому рассматривается социально-нормативный механизм регуляции процесса социализации. Для этого вводится понятие социализационной нормы. В отличие от социальной нормы, социализационная является, во-первых, многомерным эталоном степени социализированности индивида с учетом его индивидуально-личностных особенностей и конкретных условий его бытия, во-вторых, в ней отражается совокупность правил передачи социальных норм от поколения к поколению. Общество устанавливает эталоны социализации и упорядочивает процесс обретения индивидами типических социальных черт (язык, ценности, картины мира, способы поведения), освоение которых в индивидуализированных формах осуществляется путем саморегуляции. Поэтому социализационная норма не сводится к социальной норме, а дополняет ее, расширяя ее регуляционные функции. Соответственно варьируется культурный опыт молодежи и практики культурного производства (Н.А. Селиверстова ) [2012, 2016].
24 В данной парадигме исследовались проблемы: нормативности в социализации подростков (А.С. Свиридова), девиантного поведения в компьютерных сетях (М.И. Очковский), социализации людей с ограниченными возможностями (Т. Жулковская), парадоксов в социализационных стратегиях студенческой молодежи (В.И. Филоненко) и др.
25 В результате многолетних разработок в МосГУ получила обоснование концепция конструирования молодежью социальной реальности (рук. Вал.А. Луков) [Ковалева, Луков, 1999]. Основанная на идеях П. Бергера и Т. Лукмана, она приобрела самостоятельное значение, раскрывая механизм формирования жизненного мира молодежи. Вал.А. Луковым совместно с Вл.А. Луковым разработан тезаурусный подход [2008], важнейшей составляющей которого являются распространенные в молодежной среде тезаурусы, образующие ценностно-нормативные комплексы. Особенность тезауруса состоит в том, что он ранжирует ценности не по степени их значимости для респондента, а от своего к чужому. При традиционном подходе к выстраиванию рейтингов ценностей по существу измеряются их маркеры, знаки, символизирующие ценности, а не смыслы, которыми наделяет респондент те или иные объекты реальности. Авторы исходят из того, что ценностно-нормативные комплексы, формируемые тезаурусами, притягивают одни смыслы и отталкивают другие, образуя смысловое ядро. Отсюда дифференциация значений (смыслов), которыми наделяются те или иные ценности. Новыми смыслами наполняются основания социальной идентичности.
26 Такой подход позволяет глубже рассматривать символический и предметный мир молодых людей (одежда, сленг, символика, музыка). В его рамках проведены исследования групповой и культурной идентичности студентов (В.В. Воробьев), правовой социализации молодежи (Д.Л. Агранат, А.В. Ткаченко, А.Г. Русанова), наркопрактик (Ю.Е. Надточий), этнической самоидентификации (Ч.К.О. Ламажаа, О.О. Намлинская) и др.
27 Важную роль в дальнейшем развитии социологии молодежи сыграл анализ существующих теорий, осуществленный Вал.А. Луковым в авторской монографии «Теории молодежи: междисциплинарный анализ» [2012].
28 Продолжаются традиции ленинградской школы социологии молодежи, заложенные В.Т. Лисовским, С.Н Иконниковой, И.С Коном. В период возрождения социологии молодежи в 1960–1970 гг. они одними из первых сформулировали теоретико-методологические подходы к исследованию молодежи как социально-демографической группы, ее места в социальной структуре, основных характеристик ее социального облика, ценностных ориентаций и предпочтений, образа жизни. В созданной В.Т. Лисовским в 1967 г. Лаборатории исследований проблем молодежи и студенчества НИИКСИ Ленинградского (ныне С.-Петербургского) госуниверситета выросло не одно поколение ученых, труды которых внесли существенный вклад в развитие социологии молодежи. В начале 1990-х г.г. под руководством А.А. Козлова осуществлен цикл исследований, посвященных проблематике становления гражданственности и патриотизма российской молодежи, осуществляется разработка проблем молодежного экстремизма [Молодежный экстремизм, 2000], факторов его возникновения и форм проявления.
29 Научные традиции новосибирской школы социологии молодежи, заложенные В.Н. Шубкиным, успешно реализуются в исследовании образовательных и профессиональных стратегий молодежи Сибири (И.И. Харченко, Г.П. Гвоздева). Разработка теоретических подходов к социологическому изучению образования молодежи продолжается в Институте социологии РАН: методологических и методических подходов к изучению динамики социальных трансформаций и роли образования в социальной мобильности молодежи (Д.Л. Константиновский) [2000]; концепции образовательных и профессиональных траекторий молодежи (Г.А. Чередниченко) [2014]; положения молодежи в сфере образования и на рынке труда (Г.А. Ключарев) [2015].
30 Уральская школа социологии молодежи, основанная М.Н. Руткевичем, объединяла многих ученых, чьи труды определили важнейшие направления в развитии социологии молодежи. Среди них концепции: включения молодого поколения в социальную структуру, характера противоречий между объективными общественными потребностями и субъективными интересами различных групп молодежи, методологии изучения жизненных планов молодежи (М.Н. Руткевич) [2002]; духовного воспроизводства, раскрывающего механизм воспроизводства молодежью духовных ценностей (Л.Н. Коган), [Коган, Сесюнина, 1986]; образования молодежи как фактора социальной мобильности (Ф.Р. Филиппов) [1982; трудового воспитания молодежи (Ю.Е. Волков) [1977]; социальной активности молодежи (В.Г.Мордкович) [1990], социального положения студенческой молодежи (Л.Я. Рубина) [1981], досуговой деятельности молодежи (Г.Е. Зборовский) [2006], политической культуры молодежи (Ю.Р. Вишневский, В.Т. Шапко) [1995].
31 Изучение молодежи и ее проблем в парадигме повседневности последовательно разрабатывается социологами под руководством Е.Л. Омельченко (Ульяновская школа социологии молодежи, с 2009 г., получившая развитие в Центре молодежных исследований НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге). Авторы исходят из множественности современных стилей жизни молодежи, формирования индивидуальных и групповых стратегий их реализации и форм самовыражения, мозаичности солидарностей и практик взаимодействия молодых людей, уникальности их повседневного опыта и многообразия жизненных практик (Я.Н. Крупец, Н.А. Нартова, С.И. Поляков, Г.А. Сабирова и др.).
32 Стили жизни неотделимы от стратификационных различий в молодежной среде, основаниями которых выступают образцы молодежной культуры (внешний вид, язык, манеры, атрибутика). В сотрудничестве с Центром русских и восточно-европейских исследований Бирмингемского университета, была разработана концепция культурной нормализации молодежи [Омельченко, 2004], под которой понимается «введение в описание молодежного вопроса идеалогически и морально нейтральных терминов и рассуждений. Нейтральность в данном контексте – это свобода от властно-взрослых стереотипов, дискриминирующих молодежную субъектность, отказ от модальных оборотов ''поколенческого долга и ответственности'' за будущее нации и государства» [Омельченко, 2014: 20]. Тем самым постулируется рассмотрение молодежи вне ее функциональных связей с обществом, что позволяет предметно изучать сугубо молодежные индивидуальные и групповые формы социальной реальности. С этих теоретических позиций проводятся многочисленные исследования, в которых отслеживается изменение стилей повседневной жизни молодежи. Их результатом стало изучение причин подростковой девиантности [Омельченко, 1998], типология практик гражданского участия молодежи [Омельченко, 2006]; выявление новых типов солидарностей молодежи – реальных, виртуальных, воображаемых – в контексте глобально-локальных изменений ее жизненных миров и культурных сцен [Омельченко, 2013, Омельченко, Поляков, 2017].
33 Влияние новых теоретических подходов прослеживается в массе эмпирических исследований социологов, изучающих отдельные актуальные проблемы и разные аспекты жизнедеятельности молодежи, ее сознание и поведение: В.И. Ильин – быт молодежи в российском мегаполисе (Санкт-Петербургский университет) [Ильин, 2007]; Л.А. Паутова – поколение нулевых – «поколение стабильности» и казусы сознания молодежи (Фонд общественного мнения); В.А. Касамара – особенности политического сознания и картины мира студенчества; И.В. Задорин – жизненные установки и интересы современной молодежи (Исследовательская группа «Циркон»); А.С. Архипова (РАНХиГС) – антропологические исследования подростковых сетевых сообществ, Д. Волков – гражданская активность, политическое участие и протесты молодежи и др. Проводимые ими исследования отражают новейшие тенденции в жизни молодого поколения и наиболее острые точки столкновения разных ее групп с институтами и представителями других поколений.
34 Таким образом, концепции и теории, разрабатываемые в рамках существующих и вновь возникающих научных школ отечественной социологии молодежи, направлены на изучение этой социальной группы во всем ее многообразии, формируя целостное представление о ее жизненном мире. Они несомненно способствуют развитию теоретической базы общей социологии, совершенствованию методики проведения фундаментальных и прикладных социологических исследований, внедрению их результатов в социальную практику.

References

1. Boriaz V.N. (1973) The youth. Methodological problems of the study. Leningrad: Nauka. (In Russ.)

2. Cherеdnichenko G.A. (2014) Educational and professional trajectories of Russian youth (based on sociological research). Moscow: TsSPiM. (In Russ.)

3. Cherkasova T.V. (2001) Social conflicts of youth and alternatives to their resolution. Ufa: BGPU im. M. Akmully. (In Russ.)

4. Cherkasova T.V. (2003) Management of social conflicts of youth: an integrated approach and a new direction in the reflective youth environment. Ehkonomika i upravlenie [Economics and Management]. No. 5(55): 86–93. (In Russ.)

5. Chuprov V.I. (ed.) (1992) Youth of Russia: social development. Moscow: Nauka. (In Russ.)

6. Chuprov V.I., Mikheeva V.V. (2015) Trust in Self-Regulation of Social Interactions in Conditions of Uncertainty. Why is there no Peace in Ukraine? Moscow: Norma. (In Russ.)

7. Chuprov V.I., Zubok Yu.A. (2009) Youth Extremism: Essence, Forms of Manifestation, Trends. (In Russ.)

8. Chuprov V.I., Zubok Yu.A., Pevtsova E.A. (2007) Rights of young people in Russia: status and problems of implementation. Comparative sociological analysis. Moscow: Russkoe slovo. (In Russ.)

9. Chuprov V.I., Zubok Yu.A., Romanovich N.A. (2014) Attitude to Social Reality in the Russian Society: Socio-Cultural Mechanism for the Formation and Reproduction. Moscow: Norma. (In Russ.)

10. Gorshkov M.K., Sheregi F.E. (2010) Youth of Russia: a sociological portrait. Moscow: TSSPiM. (In Russ.)

11. Grigorenko B.Yu. (2013) Trust towards political power as a factor of socio-political activity of young people: sociocultural aspect. PhD Thesis, Belgorod. (In Russ.)

12. Ikonnikova S.N. (1974) The youth. Sociological and socio-psychological analysis. Leningrad: LGU. (In Russ.)

13. Ikonnikova S.N., Kon I.S. (1970) Youth as a social category. Report at the VII International Sociological Congress. Moscow: IKSI AN USSR. (In Russ.)

14. Il'insky I.M. (2001) Youth and youth policy. Moscow: Golos. (In Russ.)

15. Il’in V.I. (2007) The life and existence of young people of Russian megapolis. St. Petersburg: Intersocis. (In Russ.)

16. Karpova A.Yu. (2016) Heuristic potential of expansion of the concept of anomie. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Filosofiya. Sotsiologiya. Politologiya [Bulletin of Tomsk State University. Philosophy. Sociology. Political science]. No. 4: 174–184. (In Russ.)

17. Klyucharev G.A. (2015) "The gap" in education and the labor market: the views of experts. Sotsiologicheskie issledovaniya [Sociological Studies]. No. 11: 49–56. (In Russ.)

18. Kogan L.N., Sesyunina I.B. (1986) Spiritual reproduction: methodological and sociological problems. Tomsk: Tom. un-t. (In Russ.)

19. Kon I.S. (1967) Sociology of personality. Moscow: Politizdat. (In Russ.)

20. Kon I.S. (1974) Youth. In: The Great Soviet Encyclopedia. 3rd ed. Ed. by A.M. Prokhorov. Moscow: Sov. encyklopedia. Vol. 16: 478. (In Russ.)

21. Kon I.S. (1978) Opening the "I". Moscow: Politizdat. (In Russ.)

22. Kon I.S. (1984) In search of yourself. Moscow: Politizdat. (In Russ.)

23. Konstantinovsky D.L. (1977) Dynamics of professional orientations of the youth of Siberia. Novosibirsk: Nauka. (In Russ.)

24. Konstantinovsky D.L. (1999) Dynamics of inequality. Russian youth in a changing society: orientations and ways in the sphere of education (from the 60s to the 2000s). Moscow: Editorial URSS. (In Russ.)

25. Konstantinovsky D.L. (2000) Youth of the 90's: self-determination in a new reality. Mocow: CSO RAO. (In Russ.)

26. Kovaleva A.I. (1996) Socialization of the person: norm and deviation. Moscow: In-t molodezhi. (In Russ.)

27. Kovaleva A.I. (2004) Socialization. Znanie, ponimanie, umenie [Knowledge, understanding, skill]. No. 1: 139–143. (In Russ.)

28. Kovaleva A.I., Lukov V.A. (1999) Sociology of youth: theoretical issues. Moscow: Sotsium. (In Russ.)

29. Kozlov A.A. (ed.) (1996) Youth extremism. St. Petersburg: SPbGU. (In Russ.)

30. Kozlov A.A. (ed.) (2000) The phenomenon of extremism. St. Petersburg: S.-Peterb. un-t. (In Russ.)

31. Krotov D.V. (2009) Social capital of Russian youth: monograph. Rostov-on-Don: YuFU. (In Russ.)

32. Kubyakin E.O. (2011) Youth extremism in conditions of formation of the global information society. Krasnodar: Krasnodar. un-t. (In Russ.)

33. Levicheva V.F. (1989) Youth Babylon. Moscow: Molodaya gvardiya. (In Russ.)

34. Lisovsky A.V., Lisovskiy V.T. (1994) In search of the ideal. Dialogue of generations. Murmansk: Obl. nauch.-metod. tsentr sist. obraz. (In Russ.)

35. Lisovsky V.T. (1974) Young people about themselves. Sociological Studies. Leningrad: LGU. (In Russ.)

36. Lukov Val.A. (2012) Theories of youth: interdisciplinary analysis. Moscow: Kanon +. (In Russ.)

37. Lukov Val.A., Lukov V.A. (2008) Thesauruses. Subjective organization of humanitarian knowledge. (In Russ.) Moscow: Natsionalʹn. in-t biznesa. (In Russ.)

38. Mordkovich V.G. (1990) Development of labor and socio-political activity. Moscow: AN SSSR; In-t sotsiologii. (In Russ.)

39. Omelchenko E.L. (1998) Sociocultural aspects of adolescent deviance. To the question of constructing attitudes toward drugs in the youth press. In: Crime as a threat to national security. Ed. by A.I. Chuyev. Ulyanovsk: UlGU. (In Russ.)

40. Omelchenko E.L. (2004) Youth: an open question. Ulyanovsk: The Simbirsk Book. (In Russ.)

41. Omelchenko E.L. (2006) Styles of life of Russian youth: from the 20th to the 21st century. Narodnoe obrazovanie [Public education]. No. 5: 171–178. (In Russ.)

42. Omelchenko E.L. (2013) Solidarity and cultural practices of Russian youth at the beginning of the XXI century. Theoretical context. Sociologicheskie Issledovaniya [Sociological Studies]. No. 10: 52–61. (In Russ.)

43. Omelchenko E.L., Polyakov S.I. (2017) The concept of the cultural scene as a theoretical perspective and a tool for the analysis of urban youth communities. Sotsiologicheskoe obozrenie [Sociological review]. Iss. 16. No. 2: 111–132. (In Russ.)

44. Rubina L.Ya. (1981) Soviet students. Moscow: Mysl'. (In Russ.)

45. Rutkevich M.N. (2002) Sociology of Education and Youth Favorites (1965-2002 biennium). Moscow: Gardariki. (In Russ.)

46. Rutkevich M.N., Filippov F.R. (1970) Social displacement. Moscow: Mysl'. (In Russ.)

47. Salagaev A.L. (2004) Problems of social deviations in 2 vol. Kazan: KGTU. (In Russ.)

48. Seliverstova N. A. (2012) Cultural reproduction: questions of methodology and research methods. Znanie, ponimanie, umenie [Knowledge. Understanding. Skill]. No.3: 59–63. (In Russ.)

49. Seliverstova N. A. (2016) Educational practices as the basis of new youth subcultures. Znanie, ponimanie, umenie [Knowledge. Understanding. Skill]. No. 3: 50–54. (In Russ.)

50. Shcheglova S.N. (1997) Determining the Crossing Lines between Childhood and Youth and between Youth and Adulthood. In: Young People 97: Hopes and Disappointments. Moscow: Nauchno-issledovatel’skiy tsentr pri In-te molodezhi. (In Russ.)

51. Shubkin V.N. (1970) Sociological Essays. Moscow: Nauka. (In Russ.)

52. Shubkin V.N. (1986) Social Aspects of the Formation of New Additions to the Working Class: Trends, Problems, Experience (International Study). Budapest. (In Russ.)

53. Staroverov V.I. (1975) Socio-demographic problems of the village. Moscow: Nauka. (In Russ.)

54. Titma M.H., Saar E.A. (1986) Younger generation. Moscow: Mysl'. (In Russ.)

55. Vishnevsky Yu.R., Shapko V.T. (1995) Sociology of youth. Yekaterinburg, Nizhny Tagil. (In Russ.)

56. Volkov Yu.E. (1976) Labor education of youth. Moscow: Politizdat. (In Russ.)

57. Zborovsky G.E. (2006) Sociology of leisure and sociology of culture: the search for interrelations. Sotsiologicheskie issledovaniya [Sociological Studies]. No. 12: 56–64. (In Russ.)

58. Zubok Yu.A. (1998) Social integration of youth in an unstable society. Moscow: Sotsium. (In Russ.)

59. Zubok Yu.A. (2007) The phenomenon of risk in sociology: The experience of youth research. Moscow: Mysl'. (In Russ.)

60. Zubok Yu.A., Chuprov V.I. (2008) Social regulation in conditions of uncertainty. Theoretical and applied problems in the study of youth. Moscow: Academia. (In Russ.)

61. Zubok Yu.A., Yakovuk T.I. (2008) Cultural life of youth in the society undergoing transformation. Brest: Alternativa. (In Russ.)

Comments

No posts found

Write a review
Translate