Везде
Abandoned well with burials in the fortified settlement of the Scythian period near Zadonsk
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
Abandoned well with burials in the fortified settlement of the Scythian period near Zadonsk
Annotation
PII
S086960630013723-4-1
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Yuri Razuvaev 
Affiliation: Voronezh State Pedagogical University
Address: Russian Federation, Voronezh
Edition
Issue 1
Pages
169-178
Abstract

The paper publishes the results of studying a well related to the Upper Don fortified settlement of the second half of the 6th – early 5th century BC at the village of Verkhneye Kazachye in Lipetsk Region. The structure was a rectangular pit measuring approx. 1.1 × 1.3 m and more than 6 m deep with walls sheathed with wooden boards, which were traced in the lower part of it. After the fire that destroyed the settlement of the beginning of the Scythian period, the abandoned well deteriorated for some time. A rounded pit formed in its place about 4 m deep was used for collective burial. The bodies of three men were put into it and covered with earth. One of the individuals was 35–45 years old, the others were over 50. At 1.2 m above it, a partially preserved skeleton and individual bones of another man aged over 50 were placed. Most likely, individual parts of cow carcasses and fragments of handmade ceramic vessels accompanied human remains. Two bone harpoon points were found above the burial. Clay and carbonaceous layers associated with ritual activities covered the well pit filled to the top. Based on the pottery materials, the burial in the well dates back to the 4th – 3rd centuries BC. In general, it is similar to the burial-sacrificial complexes of the same time known at another Upper Don fortified settlement in Semiluki. Those also included burials of complete and scattered skeletons, traces of post-funeral rituals represented by bonfires, animal bones and fragments of pottery.

Keywords
the Upper Don region, the Scythian period, fortified settlement, well, collective burial
Acknowledgment
This work was prepared with the financial support of the Russian Foundation for Basic Research within the framework of project 18-09-00230.
Received
09.12.2019
Date of publication
09.03.2021
Number of purchasers
6
Views
88
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf Download JATS
1 Проведенные в 2015 и 2016 гг. совместной экспедицией Воронежского государственного педагогического университета и общественной организации “Фонд научного краеведения Липецкой области” раскопки городища, расположенного у северо-восточной окраины с. Верхнее Казачье, на высоком мысу левого берега Дона, привели к открытию разнообразных материалов эпохи бронзы, раннего железного века и средневековья. В частности, по периметру городищенской площадки были выявлены остатки сгоревшей длинной наземной постройки фортификационно-жилого назначения, относящейся к началу скифской эпохи (Разуваев, 2018б). Рядом с этим строением, неподалеку от обращенного к реке края мыса, находился заполненный землей колодец с останками четырех человек (рис. 1).
2

Рис. 1. Колодец с захоронениями: 1 – план, 2 – профиль верха заполнения (вид с В), 3 – профиль заполнения и прилегающих напластований, 4 – нижняя часть шахты (вид с ЗЮЗ). Условные обозначения: а – дерн, б – гумусированный суглинок, в – глина, г – обожженная почва, д – зола, е – камень; основные слои (цифры в кружках): 1 – темно-серый суглинок, 2 – светло-серый золистый рыхлый суглинок, 3 – белесая прокаленная почва, 4 – коричнево-серый золистый суглинок, 5 – коричнево-серый суглинок с включениями желтой глины, 6 – желтая глина с серым суглинком (предматерик); 7 – черный суглинок; 8 – углистая прослойка; 9 – насышенный влагой серый суглинок с желтой глиной. Fig. 1. The well with burials
3 Он был выявлен на уровне глинистого материка по пятну гумусированной почвы овальных очертаний размерами 4.15 × 3.20 м. Шахта колодца оказалась глубиной свыше 6 м. В верхней трети ее стенки плавно сходились под углом 30–35°, ниже на протяжении 1 м их уклон составлял 15° (рис. 1, 2, 3). Скорее всего, такой облик вверху сооружение приобрело под воздействием эрозионных процессов.
4 В нижней половине колодец заплыл почвой и потому сохранился лучше. Там его шахта имела вертикальные стенки, подпрямоугольную форму и размеры ок. 1.1 × 1.30 м, длинными сторонами была сориентирована по линии ЗЮЗ–ВСВ. На стенках до высоты 1.35–1.50 м от дна просматривались горизонтальные углистые полосы толщиной около 1 см, оставшиеся от истлевших досок или плах шириной от 0.10 до 0.28 м (рис. 1, 4). От деревянной обшивки, изначально крепившей всю шахту, сохранилось 7–9 рядов.
5 Плоское дно сооружения находилось на 0.2–0.3 м глубже нижнего ряда. Оно прорезало слой желтого песка, который в свое время был водоносным.1
1. Сейчас уровень грунтовых вод понизился, быть может, из-за сооруженного недавно обширного карьера на стрелке мыса. Тем не менее, влага поступала в один из городищенских рвов, углубленный в слой песка немногим ниже дна колодца.
6 При постепенном разрушении колодца сверху из поселенческого слоя выпали те немногие предметы, что оказались в нижней части заполнения. Там, в полутораметровом пласте перемешанного с желтой глиной и насыщенного влагой серого суглинка, были найдены обломок сосуда эпохи бронзы, две кости животных и три черепка раннескифского времени, два из которых лежали практически на дне. Судя по этим находкам, колодец существовал одновременно с вышеупомянутой постройкой и перестал использоваться, надо полагать, после пожара, разрушившего укрепленное поселение начала скифской эпохи.
7 Само это поселение предварительно было датировано VII–VI вв. до н.э. (Разуваев, 2018б. С. 102). Недавно для горелых остатков его фортификаций в изотопном центре РГПУ им. А.И. Герцена удалось получить две радиоуглеродные даты (SP_2588, 2591): 2390±30 и 2356±35 лет назад, калиброванные соответственно до интервалов 542–397 (вероятность 91,3%) и 541–370 (вероятность 95,0%) гг. до н.э. С учетом этих данных колодец и синхронные ему строения следует относить ко второй половине VI в. до н.э., а возможно, и к началу следующего столетия.
8 Руинированный колодец был использован для коллективного захоронения. Причем истекло немало времени, прежде чем он обрел имевшееся на тот момент состояние2. В котловане, образовавшемся на месте колодца, на глубине около 4 м были погребены трое взрослых мужчин, а на 1.2 м выше – части тела еще одного (рис. 1, 1). Останки хоронились явно одновременно. Обследовавшая их в камеральных условиях антрополог И.К. Решетова не обнаружила ни свидетельств насильственной смерти, ни следов расчленения.
2. Для сведения: относительно неглубокие котлованы военного времени, имеющиеся на территории городища, за восемь без малого десятилетий заплыли лишь отчасти.
9

Рис. 2. Коллективное захоронение в колодезном котловане: план (1) и вид скелетов №№ 3 и 4 с ССВ (2). Fig. 2. Collective burial in the well pit: plan (1) and view of skeletons No. 3 and 4 from NNE (2)
10 Три скелета лежали, перекрывая друг друга, в юго-западной части шахты в 2 м выше дна (рис. 2). На этом уровне стенки еще оставались вертикальными, но их деревянная обшивка едва просматривалась в виде тонкой прослойки углистого тлена.
11 Создается впечатление, что трупы были сброшены сверху. Однако оно обманчиво. По положению останков можно догадаться, что тела последовательно и неспешно опускали вдоль стенок котлована. При быстром скольжении под уклон они едва ли могли обрести свои конечные позы – тем более при свободном падении. Один из скелетов размещался вдоль северной стенки. Его сильно согнутые в коленях и приподнятые ноги были плотно прижаты к западной стенке. Два других лежали, изогнувшись в области поясницы, так, что вытянутые вверх ноги, опираясь на западную стенку, располагались впритык друг к другу. В таком положении нижние конечности могли оказаться при опускании привязанных за голени тел. Примечательно, что у этих индивидов отсутствовали повреждения, пожалуй, неизбежные, по крайней мере, на костях шеи, в случае падения вниз головой с довольно значительной высоты.
12 Первым в котловане оказался мужчина 35–45 лет, скелету которого при раскопках был присвоен № 4. Он лег ничком с небольшим разворотом на правый бок, но так, что ноги оказались поднятыми вверх и сильно раздвинутыми в стороны. Вытянутая левая нога опиралась на западную стенку колодца, согнутая в колене и вывернутая правая – на южную. Череп был обращен лицевой частью вниз. Позвоночник сильно искривился. Правая рука, согнутая в локте, размещалась под туловищем, левая, согнутая сильнее, была заведена за спину. В целом скелет имел северную ориентировку.
13 Скелет № 2 принадлежал мужчине возрастом свыше 50 лет. Он лежал на спине с разворотом на правый бок, имел восточно-северо-восточную ориентировку. Верх туловища перекрыл череп костяка № 4. Согнутые в коленях и приподнятые ноги вплотную прилегали к западной стенке колодца. Череп лежал на правой стороне. Руки были вытянуты перед грудью. У правой, согнутой в локте, кости предплечья располагались почти вертикально, опираясь на северную стенку.
14 Скелет № 3, оставшийся от мужчины возрастом свыше 50 лет, лежал поверх двух других на спине и имел северную ориентировку. Обе ноги были вытянуты вверх, немного завалились направо и опирались на западную стенку колодца. Череп запрокинулся на затылок. Позвоночник сильно искривился. Согнутые в локтях руки размещались кистями в области живота.
15 Тела людей попали в котлован, видимо, вместе с частями коровьих туш. Немного ниже костяков найден неполный череп молодой особи. Челюсть другого животного лежала под черепом скелета № 2. Неподалеку на том же уровне находились обрубленная бедренная и целая плечевая кости. Они принадлежали разным особям, но размещались впритык, производя впечатление сочлененных. Примечательно, что плечевая кость молодого животного имела отпавший эпифиз. Следовательно, в момент попадания в землю на ней еще было мясо или его остатки. Таким образом, эти две кости, а вероятно, и другие находившиеся при человеческих скелетах, остались от сопутствующей или жертвенной пищи и не являлись застарелыми кухонными остатками, выпавшими из поселенческого слоя.
16

Рис. 3. Скелет № 1 в заполнении колодезного котлована: план (1) и вид с ЮВ (2). Fig. 3. Skeleton No. 1 in the filling of the well pit: plan (1) and view from SE (2)
17 Среди костей скелета № 4 были обнаружены обломки горшка, который удалось отчасти реконструировать (рис. 4, 1). Скорее всего, этот сосуд уже в разбитом состоянии сопровождал захоронение. Он аналогичен керамике IV–III вв. до н.э., вместе с другими материалами скифоидной культуры, обильно представленной на городище (Разуваев, 2018в). Тому же времени принадлежат венчик, три днища и четыре стенки, найденные на уровне скелетов вместе с днищем и двумя стенками горшков начала скифской эпохи, а также тремя черепками бронзового века.
18 Опущенные в колодезный котлован тела людей практически сразу же были засыпаны грунтом. В противном случае, в ходе разложения мягких тканей, кости ног не сохранили бы вертикального положения (на своем месте остались даже коленные чашечки).
19

Рис. 4. Лепная керамика (1–4) и костяные наконечники гарпунов (5, 6) из заполнения колодезного котлована. Fig. 4. Handmade pottery (1–4) and bone points of harpoons (5, 6) from the well pit filling
20 В процессе засыпки в котлован были помещены часть посткраниального скелета и несколько разрозненных костей еще одного человека. Они находились в слое черного суглинка, мощность которого составляла около 0.9 м. Здесь колодец был уже сильно разрушен эрозией.
21 Неполный скелет, обозначенный № 1, принадлежал мужчине в возрасте более 50 лет (рис. 3). Он лежал выше других примерно на 1.2 м (от стопы третьего скелета его отделяло 0.45–0.50 м), фактически уже вне колодезной шахты, впритык к наклонной северной стенке котлована.
22 В сочленении имелись позвоночный столб, ребра, таз и две бедренные кости. По ним видно, что лишенное головы и конечностей тело было размещено ничком с северо-восточной ориентировкой. Судя по бедренным костям, располагавшимся практически параллельно по бокам скелета, остатки ног были притянуты к груди. Впрочем, они могли обрести такое положение и случайно при спуске останков по стенке котлована.
23 Вблизи скелета лежали отдельные, вероятнее всего, ему же принадлежавшие кости: рядом с шейным позвонком на склоне стенки – малая берцовая кость левой ноги, а возле таза – ребро. Несколько выше в заполнении котлована были найдены правая большая берцовая кость и нижняя челюсть, видимо, того же индивида.
24 Под правой ногой размещался большой обломок челюсти коровы, а над тазом – крупный фрагмент лепного горшка IV–III вв. до н.э. (рис. 4, 2).
25 Над заполненным землей до верха котлованом, полностью перекрыв его, была сооружена площадка, очевидно, предназначавшаяся для неких культовых действий. От нее остались две глинистые прослойки со следами кострищ. Рыхлая засыпка котлована со временем просела, в результате чего в профиле верха заполнения эти и другие прослойки приобрели характерные параболические очертания (рис. 1, 2, 3). По ним видно, что глубина просадки грунта составила порядка полутора метров.
26 Несмотря на некоторое искажение, общая картина напластований вверху колодезного котлована вполне ясна. Заполнение здесь по большей части составлял суглинок темно-серого цвета. Над ним располагалась углистая прослойка толщиной 0.02–0.03 м. По центру насыщенная углем почва образовывала линзу мощностью около 0.15 м, рядом с которой размещался довольно крупный камень. Остатки кострища перекрывал пласт желтой глины толщиной 0.06–0.10 м. Характерно, что низ его был отчасти прокален. Видимо, глину насыпали на еще не прогоревшие остатки костра. Поверх нее заполнение котлована состояло в основном из суглинистой почвы черного цвета.
27 Над первой, на удалении 0.12–0.28 м, залегала вторая прослойка желтой глины толщиной 0.08–0.20 м. Выше на 0.08–0.28 м размещалась еще одна углистая прослойка толщиной около 0.03 м. Она как бы “запечатывала” нижележащее заполнение котлована. Над ней находился пласт коричнево-серого суглинка с включениями желтой глины, относящийся уже к более позднему городищенскому слою.
28 Южнее колодца края глинистых прослоек перекрыли довольно мощный золистый слой, образовавшийся вдоль края городищенского мыса вследствие выгорания деревоземляных конструкций второй половины VI – начала V вв. до н.э. Такое стратиграфическое соотношение еще раз указывает на более позднее появление комплекса с захоронениями. Уточнить его датировку позволяют находки из котлована, обнаруженные на уровне и выше останков людей и относящиеся к IV–III вв. н.э.
29 Правда, вследствие просадки грунта в верхнюю часть заполнения попали материалы из более позднего культурного слоя: фрагменты керамики и отдельные предметы скифского, сарматского и гуннского времени. Однако ниже глинистых прослоек вплоть до уровня залегания человеческих скелетов встречались, помимо керамики эпохи бронзы, лишь обломки лепных сосудов IV–III вв. до н.э. и кости животных. Кроме уже названных находок, при скелетах из котлована происходят еще двенадцать венчиков, три днища и более 60 стенок, а также около 50 костей. В своем большинстве фрагменты принадлежали посуде скифоидной культуры (рис. 4, 3, 4), но восемь с характерной “рогожной” поверхностью – городецкой (заметим, что культурная атрибуция других гладкостенных черепков далеко не всегда очевидна). Относительно всех этих керамических обломков и костей животных можно предположить, что они происходят из поселенческого слоя и попали в котлован при засыпке грунтом, взятым на прилегающей территории. Впрочем, какие-то из них могли бросить и в ритуальных целях.
30 В заполнении на 0.7 и 0.9 м выше костяка № 1 были обнаружены два костяных наконечника гарпунов (рис. 4, 5, 6). Связь их с захоронениями вполне очевидна. В соответствующем контексте такие промысловые орудия3 приобретали некое знаковое значение (Подобед, Усачук, Цимиданов, 2016). Похоже, что, будучи воткнутыми в засыпку котлована над погребенными телами, гарпуны выступили в роли апотропеев. Нередко исследователи именно так раскрывают семантику колющего оружия или острых предметов, размещенных в характерной позиции в погребальных или культовых сооружениях (Бессонова, 1983. С.48–49: Веселовский, 1921. С. 288; Ожередов, 2017. С. 135; Худяков, 2004. С. 106).
3. О возможном функциональном назначении таких предметов см.: Сериков, 2019.
31 Публикуемый объект неординарен для днепро-донской лесостепи. В Верхнем Подонье колодец скифского времени прежде был известен лишь на поселении городецкой культуры Студеновка–3 (Медведев, 1999. С. 40). Сооружение того же назначения обнаружено в бассейне Ворсклы на Коломакском городище (Радзиевская, 1992. С. 177, 178). Предполагается, что на Липинском городище в Посеймье на месте древнерусского колодца существовал более древний (Енукова, 2008. С. 89). Но ни один из них человеческих останков не содержал.
32 Правда, в нашем случае использовался не сам колодец, а образовавшаяся в результате его разрушения яма. Однако захоронение в ней явно не было случайным. Рядом, всего метрах в десяти, находились, скорее всего, синхронные погребения трех мужчин фактически того же возраста, лежавших во вполне традиционной позе (Разуваев, Решетова, 2019. С. 57–59). В городищенском слое вокруг встречалось довольно много разрозненных человеческих костей. Такие находки есть и на других донских поселениях и вполне могли иметь отношение к некоей погребальной практике местного населения (Разуваев, 2018а).
33 Захоронение в колодезной яме едва ли было обусловлено причинами утилитарного свойства. Скорее всего, оно представляло собой ритуальный комплекс. В пользу такого предположения можно высказать несколько соображений.
34 Четверо погребенных мужчин относились к одной возрастной группе. Частичная сохранность останков одного из них, надо полагать, указывает на определенный временной интервал в их гибели. Захороненным, по-видимому, сопутствовала какая-то пища и битая керамическая посуда. Не известны ни происхождение, ни причина смерти людей. А потому неясно, были они жертвой кровавого обряда или какой-то болезни. Впрочем, не приходится сомневаться, что сокрытое в яме содержимое представлялось опасным обитателям городища. Поэтому яма (заметим, довольно глубокая) была полностью засыпана, оснащена оберегами в виде двух гарпунов и “запечатана” глинистыми площадками, на которых разводился огонь, судя по стратиграфии, неоднократно.
35 Предлагаемую интерпретацию комплекса в какой-то мере подкрепляют своеобразные погребально-жертвенные комплексы, известные на поселениях лесостепной Скифии. Это захоронения людей в округлых ямах, зачастую сопровождаемые разрозненными человеческими останками, перемешанными с костями животных и фрагментами керамики (Разуваев, 2016. Табл.). Довольно много таких обнаружено на Семилукском городище, расположенном километрах в 100 ниже по течению Дона (Разуваев, 2015). Некоторые сходны с публикуемым объектом по беспорядочному размещению скелетов, наличию подхоронений фрагментированных черепов и костяков, присутствию глиняных площадок с кострищами.
36 К сожалению, по имеющимся остаткам сущность рассматриваемого комплекса полностью раскрыть невозможно – остается ждать новых открытий на поселениях скифской лесостепи.

References

1. Bessonova S.S., 1983. Religioznyye predstavleniya skifov [Religious views of the Scythians]. Kiyev: Nauk. dumka. 138 p.

2. Enukova O.N., 2008. The well of the Lipino fortified settlement. Vostochnoslavyanskiy mir Dnepro-Donskogo mezhdurech’ya i kochevniki yuzhno-russkikh stepey v epokhu rannego srednevekov’ya: materialy nauchnoy konferentsii [East Slavic world of the Dnieper-Don interfluve and nomads of the South Russian steppes in the early Middle Ages: Proceesings of scientific conference]. A.Z. Vinnikov, ed. Voronezh: Istoki, pp. 88–90. (In Russ.)

3. Khudyakov Yu.S., 2004. On the symbolism of arrows among ancient and medieval nomads of Central Asia. Etnograficheskoye obozreniye [Ethnographic review], 1, pp. 102–113. (In Russ.)

4. Medvedev A.P., 1999. Ranniy zheleznyy vek lesostepnogo Podon'ya. Arkheologiya i etnokul'turnaya istoriya I tysyacheletiya do n.e. [The Early Iron Age of the steppe Don region. Archaeology and ethnocultural history of the 1st millennium BC]. Moscow: Nauka. 160 p.

5. Ozheredov Yu.I., 2016. Weapon in rituals of the Selkups and ancient traditions of the Eurasian population. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Istoriya [Tomsk State University. Journal of History], 5(43), pp. 133–137. (In Russ.)

6. Podobed V.A., Usachuk A.N., Tsimidanov V.V., 2016. Harpoons in Bronze Age burials in Southern Siberia and the Southern Urals: some aspects of semantics. Drevniye kul’tury Mongolii, Baykal’skoy Sibiri i Severnogo Kitaya: materialy VII Mezhdunarodnoy nauchnoy konferentsii [Ancient cultures of Mongolia, Baikal area of Siberia and Northern China: Proceedimgs of the VII International scientific conference], 1. P.V. Mandryka, ed. Krasnoyarsk: Sib. feder. un-t, pp. 261–269. (In Russ.)

7. Radziyevskaya V.E., 1992. The main results of the excavations in the Kolomak fortified settlement. Istoriya i arkheologiya Slobodskoy Ukrainy: tezisy dokladov i soobshcheniy vseukrainskoy konferentsii, posvyashchennoy 90-letiyu XII Arkheologicheskogo s”yezda [History and archaeology of Sloboda Ukraine: Abstracts of the All-Ukrainian conference to the 90th anniversary of the Archaeological congress]. V.K. Mikheyev, ed. Khar’kov: Khar’kovskiy gos. un-t, pp. 177–179. (In Russ.)

8. Razuvayev Yu.D., 2015. The cemetery of the Scythian fortified settlement of Semiluki in the light of new research. Vestnik Voronezhskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Istoriya. Politologiya. Sotsiologiya [Proceedings of Voronezh State University. Series: History. Political science. Sociology], 2, pp. 98–107. (In Russ.)

9. Razuvayev Yu.D., 2016. Burials and human remains on habitation sites of the forest-steppe Scythia: the state of sources. Rossiyskaya arkheologiya [Russian archaeology], 3, pp. 102–120. (In Russ.)

10. Razuvayev Yu.D., 2018a. Finds of human bones in Scythian settlements of the forest-steppe Don region. Vestnik Volgogradskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya 4: Istoriya. Regionovedeniye. Mezhdunarodnyye otnosheniya [Science Journal of Volgograd State University. History. Area studies. International Relations], vol. 23, no. 6, pp. 6–17. (In Russ.)

11. Razuvayev Yu.D., 2018b. New materials from the Upper Don settlements of the beginning of early Iron Age. Rossiyskaya arkheologiya [Russian archaeology], 1, pp. 93–104. (In Russ.)

12. Razuvayev Yu.D., 2018c. The building of the 4th–3rd centuries BC with a bronze casting assemblage in the Upper Don fortified settlement near the village of Verkhnee Kazachye. Kratkie soobshcheniya Instituta arkheologii [Brief Communications of the Institute of Archaeology], 251, pp. 181–192. (In Russ.)

13. Razuvayev Yu.D., Reshetova I.K., 2019. Burials of a multilayer settlement at the village of Verkhnee Kazachye near Zadonsk. Istoriya: fakty i simvoly [History: facts and symbols], 4(21), pp. 55–67. (In Russ.)

14. Serikov Yu.B., 2019. On the functional use of the so-called harpoons. Vestnik arheologii, antropologii i etnografii [Bulletin of Archaeology, anthropology and ethnography], 1(44), pp. 54–63. (In Russ.)

15. Veselovskiy N.I., 1921. The role of the arrow in rituals and its symbolic meaning. Zapiski Vostochnogo otdeleniya Russkogo arkheologicheskogo obshchestva [Transactions of the Eastern Branch of the Russian Archaeological Society], vol. XXV, iss. 1–4, pp. 273–292. (In Russ.)

Comments

No posts found

Write a review
Translate